Книга Плетущая, страница 87 – Лия Арден

– Ешь, – коротко бросил он.

– Вторая порция… это для меня? – пребывая в полнейшем смятении, переспросила она.

– Да.

– Я уже поела.

Рокель громко фыркнул и принялся за еду. Ена наблюдала, как он затолкал в рот две полные ложки каши. Суп бы сперва съел, да Рокель всегда с каши начинал. Эта его привычка вызвала у Ены мимолётную печальную улыбку, но она её спрятала, боясь, что он заметит.

Не стоит ей сидеть здесь с ним.

– Я не голодна.

Ена хотела встать, да Рокель буквально пригвоздил к месту недовольным взглядом.

– Все занятия Зорана с тобой насмарку. Увидь тебя брат такой тощей, расстроился бы. Какие там противники и меч, ты с одного толчка в ногах запутаешься.

Ена разинула рот, оскорблённая. Однако все возражения застряли на языке. Меч ей три года в руки никто не давал, а воспоминание, с какой лёгкостью её окружили сегодня мужчины, заставило присмиреть и закрыть рот.

– Слышал я, что тебя то и дело отравить пытались, – уже с меньшим напором пробормотал Рокель, вернув внимание к своей каше. – Все видят, что ты к еде и питью почти не притрагиваешься.

Ена промолчала. Предусмотрительность – единственное оставшееся оружие. И то дважды она не доглядела, и лишь помощь Мильи спасла её. Теперь знахарки рядом не было. Ену никто не спасёт. Эта мысль отозвалась кислым привкусом на языке, пустой желудок сжался от ароматных запахов еды.

– Знаю, что всё принесённое мне ты попробовала.

Его уверенность застала Ену врасплох, но она сохранила отстранённое выражение лица и не шелохнулась. Рокель опять фыркнул:

– Словно не знаю тебя. Ещё с юности ты как услышала, что отца, Зорана и меня могут отравить, так всю еду нашу начала пробовать. Стряпухи нам всё рассказали.

Ена прикусила щёку изнутри, ощущая возвращающуюся тоску, смешанную с болью и любовью. Ей хотелось вернуться назад, в те времена, где главная проблема была – скука и одиночество, когда её близкие уезжали.

– Хочешь знать, как отец? А как Зоран? Если хочешь, то бери ложку. Если будешь есть – я буду рассказывать, – бубнил Рокель, глядя на стол перед собой, но каким-то образом чувствовал невидимую борьбу внутри Ены.

После длинной паузы тонкие пальцы несмело сжали столовый прибор. Рокель и слова не обронил, дожидаясь, пока Ена не проглотит несколько ложек супа. Сперва даже жидкая еда проходила с трудом, горло предупреждающе сжималось из-за тревожных мыслей, но Ена продолжала заталкивать пищу. Желудок отозвался одобрительным урчанием, голод усилился вдвое.

Рокель удовлетворённо кивнул и принялся за рассказ. О князе Яреше, как тот на поле боя с сыновьями воевал, как возраст стал брать своё и как в Сечене правил. Княжич во всех подробностях о брате поведал, о победах Зорана и каждой полученной травме. Рокель и о себе рассказал, где и как противник его порезал. Пожаловался, что только зашитые Еной порезы превратились в аккуратные шрамы, когда остальные остались слишком заметными.

Суп закончился ещё в начале рассказа, Ена сразу, не раздумывая, взялась за кашу и каким-то образом съела всё рагу. Она не замечала, как набивала желудок впервые за эти годы, она заворожённо слушала, жадная до каждой маленькой детали из чужих жизней. Она напрягалась, сердце тревожно сжималось, стоило ей услышать о травмах и болезнях, но затем выдыхала, расслабляясь при новостях о победах.