Книга Плетущая, страница 90 – Лия Арден

– Я сегодня тебя не хочу. Верни перстень. – Ена намеренно вернула Злату его же пренебрежительную фразу, князь оторвался от её шеи, тихо рассмеялся и неожиданно отпустил волосы.

Ена покачнулась, почувствовав свободу.

Злат отошёл, порылся в шкатулках на своём столе и положил найденный перстень на столешницу рядом с собой. Ена схватила кольцо, но не успела отойти, как рука Злата вновь сжала её горло. Он сдавил, резко потянул к себе, требовательные губы накрыли её. Злат целовал напористо и жадно, без капли ласки или любви. Он просто брал желаемое, не давая Ене ни отодвинуться, ни вдохнуть. Девушка ахнула, когда он до крови прикусил ей губу и только потом отпустил.

– А теперь иди. Сегодня не стану наказывать за пощёчину, просить прощения будешь послезавтра.

Взмахом руки он приказал ей убираться вон, передёрнув плечами, Ена отступила. Злат приходил редко, но если обещал, то никогда не пропускал. В горле пересохло от осознания, что за сегодняшнюю сцену он отыграется на ней, и всё же Ена не сожалела. Хоть ненамного, но она ощутила облегчение, выяснив одну из предательских тайн.

Зоран с Рокелем ей писали.

От этой мысли сердце болезненно сжималось, а в глазах собирались слёзы.

Ена не помнила, как добралась до спальни Рокеля, но дверь распахнула без стука. Княжич моментально вскочил на ноги. Спать он так и не лёг.

– Ена, – обеспокоенно позвал он, когда она сделала всего пару шагов внутрь комнаты. На его лице не было прошлого презрения или ярости, лишь смятение. Его взгляд замер на её пульсирующей губе и следах на шее. Растерянность сменилась недовольством, он сжал челюсти.

Ена бросила в него перстнем. Рокель не попытался увернуться и ахнул, когда украшение отскочило от его груди и со звоном покатилось по полу.

– Всё это время он был у Злата, его же писцы могли спокойно подделать мой почерк, потому что я время от времени в книжнице работаю, переписываю ветхие хроники, – сухо пояснила она и со стуком на ближайший сундук поставила баночку с мазью. – А это для твоего лица и руки. Не помажешь – завтра распухнет и начнёт болеть.

– Что ты сделала, чтобы вернуть перстень?

Ена оцепенела не столько от вопроса, сколько от предположений, которые отчётливо читались на лице Рокеля, в его негодующем взгляде и напряжённой нижней челюсти.

Он решил, что она ублажила Злата за кольцо? Отдалась за перстень? Не выдержав, Ена рассмеялась, отпуская скопившееся напряжение. Рокель же мрачнел всё сильнее с каждым витком её безрадостного веселья. Отсмеявшись, Ена смахнула выступившие слёзы и снисходительно взглянула на княжича. Улыбка сошла за миг, вернув маску равнодушия.

– Отдалась ему, – сухо ответила Ена, поймав красноречивый взгляд Рокеля на отметинах на своей шее. – Нечего удивляться, разве не слышал, что я люблю, когда князь груб? – с притворным недоумением она захлопала ресницами, намеренно выводя Рокеля из себя. – Ты ведь тоже хотел? Вроде рассказывали, что зажмёшь меня где, может, и тебе приятное достанется.

С этими презрительными словами Ена вышла и с грохотом захлопнула за собой дверь, слишком разгневанная, чтобы разговаривать дальше.

Морана встрепенулась, взгляд перестал быть остекленевшим.

«Любовь к тебе».

Ответ Алая её то ли испугал, то ли привёл в полнейшее замешательство. Морана уложила ладони на плечи царевича, и отметины на его коже начали таять, возвращая телу идеальный здоровый вид, даже морозный узор побледнел, став в два раза меньше. Алай наконец ответил Моране знакомым обожанием в глазах и широкой улыбкой, отчего богиня буквально отпрянула, прекратив к нему прикасаться.