Книга Пророк, страница 303 – Дж. С. Андрижески

После тех её первых попыток поговорить со мной в комнате торговцев я с ней больше не беседовала, отчасти потому, что я не хотела, чтобы она поняла, кто я.

Я не хотела, чтобы она что-либо знала обо мне, пока я не буду готова вытащить нас отсюда.

Мы лениво прогуливались по слегка увлажнённой и виртуально дополненной дорожке, которая огибала бассейн в форме лотоса, окружённый с одной стороны шезлонгами, а с другой — простирающимся озером кристально голубой воды. Я не могла оторвать взгляда от поразительного бирюзового оттенка озера; мой взгляд следил за его поверхностью, огибавшей близлежащие стеклянные здания, пагоды и ещё больше змеившихся дорожек.

Видящий с оранжевыми глазами шёл рядом со мной.

Один из его охранников держался по другую сторону от меня — тот же, который ранее хватал меня за задницу. Кэт и мужчина-видящий с высоким рангом шли прямо позади нас, ведомые двумя другими охранниками, один из которых ранее вёл машину, привёзшую нас сюда.

Я продолжала глазеть по сторонам, практически игнорируя всех остальных.

Как и в Макао, я не могла до конца подавить ощущение нереальности, наблюдая, как человеческие женщины в бикини поворачиваются с боку на бок, чтобы слуги могли нанести масло для загара на их почти обнажённые тела. Мужчины в плавках или деловых костюмах ходили туда-сюда по той же террасе у бассейна, улыбались женщинам, держали в руках напитки с коктейльными зонтиками — или чемоданчики, или бутылки пива, в зависимости от цели их присутствия здесь.

— Ты умеешь танцевать? — спросил голос рядом со мной.

Я перевела взгляд.

В этот раз он заговорил по-английски.

До сих пор все видящие в группе говорили то на арабском, то на прекси — даже Кэт, которая, похоже, бегло владела этими языками. Мой экстренный курс арабского перед этой операцией подарил мне плешивое, но вполне сносное владение языком. Я понимала устную речь, что было моей главной целью. Я также могла говорить на нём (вполне неплохо, по словам Ревика), просто с сильным акцентом.

Поскольку я и не питала иллюзий, будто сумею в сжатые сроки выучить арабский настолько хорошо, что сойду за носительницу языка, то можно сказать, что я достигла своей цели.

Я заметила, что видящий с оранжевыми глазами пристально наблюдал за мной, пока эти мысли проносились в моём сознании. В его почти непрозрачных радужках проступило любопытство.

— Смотря что ты имеешь в виду, — сказала я, отвечая тоже по-английски.

Он улыбнулся.

— Ты американка.

— Я изучала английский там, да, — сказала я, осознав свою ошибку.

Скорее всего, я бы не сумела скрыть американский акцент в прекси, так что, возможно, это не имело значения. Но я всё равно заставила себя смотреть вперёд и не коситься на Кэт, чтобы проверить, не узнала ли она мой голос, когда я переключилась на английский — ведь она слышала только мою английскую речь.

Мэйгар и остальные дразнили меня, что мой прекси состоит из мешанины акцентов, учитывая, что я изначально училась этому языку у Ревика. Поскольку в произношении Ревика чередовались немецкий, русский, американский и британский акценты в сочетании с формальными версиями самого прекси, я переняла от него много особенностей.

Меня пока не обучали изображать акценты, и сейчас я пожалела и об этом тоже.

В любом случае, сомневаюсь, что я сумела бы правдоподобно притвориться, будто не знаю английского.