Книга Обманутая жена дракона или заброшенная усадьба попаданки, страница 47 – Полина Никитина

Во взгляде новой Виктории читается вызов и непокорность, и это приводит меня в бешенство.

Притворяется, что не знает о них.

Ради чего?

Хочет внушить мне чувство вины?

Да я не сомневаюсь в том, что эти глупцы, оставшиеся жить в Змеиной Пасти, ещё в первый день растрепали ей об опасности.

Строит из себя недалёкую.

- Где он? - спрашиваю тихо, чтобы не спугнуть. И без неё день тяжёлый, не собираюсь за ней гоняться.

Надо же, не уходит.

Вскидывает подбородок, пронзая меня чистым взглядом, в котором читается тщательно скрываемая ранее неприязнь:

- Не понимаю, о ком вы.

Смотрит ещё секунду, а после разворачивается и идёт прочь.

Не бежит. Идёт, не торопясь!

Не суетится.

Не пытается оправдаться.

Мышцы челюсти напрягаются, вена на виске пульсирует. Как она смеет противостоять мне?

- Ты забыла своё место, жена, – шиплю, не пытаясь скрыть раздражение. В два шага сокращаю расстояние между нами. Руки дрожат от желания схватить её, встряхнуть, заставить подчиниться.

Но она не сдаётся.

- Моё место больше не у ваших ног, милорд. Оставьте меня в покое.

Её слова ударяют меня, словно пощёчина.

Не у моих ног?

Невыносимая девчонка! Я с ума сходил по ней, был готов бросить мир к её ногам!

День за днём противостоял зверю, который с трудом выносил её присутствие! Изводил меня, требовал забыть о ней!

А сейчас вьётся вокруг неё. Защищает, будто верный пёс.

Оставил меня ради той, которую ненавидел.

От болезненных воспоминаний меня переполняет ярость. Пальцы сжимаются и разжимаются, я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на неё.

- Приведи меня к этому дракону, – мой голос понижается до опасного шёпота. - Или, клянусь, ты пожалеешь о том, что отказалась.

Не хочет показываться сам - использую Викторию.

Вот только она поджимает губы, качая головой, и это простое движение заставляет меня задыхаться от бессильной злобы.

- Вы недостойны и когтя на мизинце этого прекрасного создания, милорд, - с жаром заявляет. Грудь не такая налитая, как у кузины, но сейчас под грубой тканью простого платья, она соблазнительно вздымается, и пах отзывается жаром. - Если бы он хотел вам показаться - то привёз бы меня во двор усадьбы. И знаете, что?

Подождите.

Он что, катал её на спине по окрестностям?

Мой зверь?

Бред какой-то. Я бы скорее поверил в то, что он её спас лишь для того, чтобы лично разорвать на части. Его буквально трясло от близости Виктории.

Пока я пытаюсь справиться с изумлением, она повторяет манёвр, наступая на меня так решительно, что едва не утыкается носом в мою грудь. Острый нюх улавливает лёгкий цветочный аромат её волос, от которого кровь разогревается до состояния жидкой лавы.

- Что?

Злость неожиданно испаряется, оставляя лишь неведомое прежде любопытство.

- Если хоть чешуйка упадёт с его шкуры, я вам лично чешую пообрываю. Одну за другой.

Закончив тарахтеть, делает глубокий вдох и замирает. Скулы покрываются соблазнительным румянцем, и, похоже, до неё доходит, что она перегнула палку.

Маленькими шажочками отступает. Понимает, что сказала больше чем надо. Ждёт и одновременно опасается моей реакции.

И она не заставляет себя ждать.

- А ну, марш домой! - оглашаю окрестности яростным криком. Испытываю небывалое удовлетворение от вида стремительно удаляющейся фигурки.

Забыла о пререканиях и бежит со всех ног в спасительную усадьбу.