Книга Виктория - значит Победа. Сердцу не прикажешь, страница 44 – Салма Кальк

Добить его, что ли?

- Господин герцог, не скажете ли, как я могу убедиться, что этот документ, который вы мне показали, настоящий?

Хмурится.

- Вы о чём это ещё?

- О том, что сейчас при мне нет ни одной бумаги, точно подписанной моим отцом, чтобы я могла сравнить подпись. И убедиться, что вся эта невероятная история – правда.

- Вы обвиняете меня в подлоге? – он начинает вставать, и не взрывается на месте только потому, что перед ним шмакодявка мелкая.

- Нет. Я выражаю сомнения в истории, о которой узнала вот только что. Я вижу в ней нестыковки. Они настораживают меня.

- И совершенно напрасно, - он всё же поднимается. – Мы ещё вернёмся к этому разговору, строптивая девчонка, вот вы кто.

- Я осторожна, потому что жизнь меня этому научила.

- Я ещё разберусь, кто и чему вас учил, - бросает он, единым жестом снимает свою защиту с двери и уходит, не прощаясь.

А я остаюсь, извините, в охренении. Потому что – кто объяснит мне, что это такое сейчас было?

Эмиль был зол.

Ну хорошо, не зол, но раззадорен. Эта… эта госпожа де ла Шуэтт, да что она вообще себе позволяет! Её как не воспитывали, или не в монастырском пансионе воспитывали! Кто ж так… прямо и недвусмысленно обо всём говорит?

Или… или она переиграла его, и как раз не сказала прямо ни слова, но оставила по себе то самое впечатление, какое хотела?

В любом случае, думать о себе весь вечер и всю ночь она заставила.

Эмиль даже подумывал о неожиданном визите к ней тенями – а что, заявиться и сказать, мол, объясняйтесь, госпожа де ла Шуэтт, не зря же вы всё это вчера говорили? Но нет, кто её знает, с кем в одной комнате она спит? С камеристками, собачками, служанками, кем-то там ещё! Лучше уж договориться заранее, чтобы не оказаться случайно спущенным с лестницы. Правда, его с той лестницы не вдруг спустишь, он отлично понимает важность обходных манёвров и своевременного отступления, и сбежит раньше, но всё равно неприятно.

Вот если бы узнать о каком-нибудь её затруднении да спасти, тут беспроигрышный вариант – можно потом брать голыми руками, наверное. Но финансовых затруднений у неё нет, она хорошо обеспечена, если не богата. И главное, когда богатство сочетается с хорошим вкусом и дерзкими замыслами – получается такая дама, которая если даже одета и не запредельно дорого, но всё равно выбросить её из мыслей не выходит никак. Прикроешь глаза – а там силуэт в алом, тонкая талия, округлые бёдра, высокая грудь. Так и хочется коснуться не только руки, а прямо всей её кожи, то есть – сорвать эти алые тряпки к дьяволу и заполучить её всю, без остатка.

В таких мечтаниях он провёл почти всю ночь до утра, изредка забываясь неспокойным сном. Это возмущало – да кто она такая вообще, провинциалочка, торговка, чтобы терять от неё покой и сон?

Викторьенн де ла Шуэтт, вот кто она. Молодая вдова старого мужа, в которой пробудилась коммерческая жилка. Или, может быть, это покойный муж её всему обучил? И она была его правой рукой, оттого и разобралась в делах так легко и непринуждённо?

Эмиль ещё помучился, потом поднялся, сел за стол и написал ей письмо. Пускай отвечает, в конце-то концов. Дальше следовало найти верного человека, то есть Трокара, разбудить и повелеть ему, как только станет прилично, отправиться в дом на Морской улице и передать хозяйке письмо, и дождаться ответа, и без ответа не возвращаться. После чего уже наконец-то удалось упасть в постель и уснуть.