Книга Виктория – значит Победа. Серебряной горы хозяйка, страница 19 – Салма Кальк

— Начало девятого, — сообщила Мари.

— Отлично. Мне бы завтрак, и помыться уже наконец-то.

— Вы уверены, госпожа? — обе, и Мари и Жанна, смотрели с тревогой. — Вам не станет хуже?

— Мне станет лучше, — сказала я как можно более сурово.

Девы поклонились. А Берта улыбнулась:

— Вот и правильно, раз желаете помыться, то значит — пошли на поправку.

Завтрак прибыл довольно скоро — и это оказался омлет, вот прямо омлет, и свежий хлеб, и немного масла, и — кофе, да? Кофе? О радость, о награда.

— Раз вы пошли на поправку, значит, будете арро, так? — спросила Мари.

— Буду, — кивнула я.

Слово запомним, и как же хорошо, что Викторьенн тоже любила кофе!

— Госпожа Эдмонда будет бурчать, что нечего тратить деньги на заморскую горечь, но вы же хозяйка, — выдохнула Жанна.

На птичьих правах хозяйка, что уж. Но готова делать всё, чтобы по-настоящему. Интересный проект, да?

Но чтобы получить этот проект, за него придётся побороться. Равно как и дома — чтобы получить финансирование, нужно долго доказывать, что ты разумна, благонадёжна и деньги пойдут именно туда, куда заявлено.

Отличный завтрак поднял мне настроение.

— Пожалуйста, поблагодарите всех на кухне, было очень вкусно, — сказала я.

Девы переглянулись — что-то новое, да? Но Жанна кивнула и отбыла с подносом. А я оглядела Берту и Мари.

— А сейчас — что там нужно? Натаскать воды? Согреть? Кому скомандовать?

— Воды принесли, — поклонилась Берта. — Если вы готовы, можно пойти в умывальную.

О, умывальная. Отлично. Мне приносили кувшин и тазик, а тут прямо умывальная?

Комната оказалась следующей в ряду за гардеробной, и там на ножках стояла… фарфоровая ванна. Не всё потеряно, честное слово. А рядом — два бака с водой.

Дальше я стала свидетелем чуда, не меньше — потому что Берта всплеснула руками, и вода из бака оказалась в ванне мгновенно и вся, и ни капли не пролилось на пол. А потом она опустила ладони в воду и держала их там, держала, держала… и от воды пошёл пар. Ну и дела. Волшебство, как оно есть.

С меня сняли сорочку, придвинули к ванне приступочку, помогли забраться в горячую воду… блаженство. Полное блаженство. Как будто пришёл из долгого похода и наконец-то смог попасть в ванну. Я закрыла глаза от удовольствия и кажется, едва не замурлыкала.

Берта, посмеиваясь, скомандовала остальным — чего стоите, мол, вперёд. И дальше меня в шесть рук приводили в порядок.

Спа-салон на дому в восемнадцатом веке включал отмокание в ванне, мытье — и спинку потёрли, и бока, и пятки поскребли, и ногти подстригли и заполировали, и все лишние волосы удалили каким-то средством, тоже магическим.

За косу взялась Берта — осторожно расплела, распутала пальцами мокрые пряди, и принялась мыть, а потом намазывать какими-то веществами и столь же осторожно расчёсывать. Меня дважды извлекали из ванны, полностью меняли воду, и погружали туда снова. Да, если бы не удивительные способности Берты — мыться бы мне в холодной воде, и никогда не достичь этого прекрасного состояния чистоты и лёгкости.

После мытья волосы сушили — сначала Жанна отжимала льняным полотенцем, потом Берта осторожно водила ладонями вдоль всей их длины и я ощущала приятное тепло. А потом меня завернули в простыню и подвели к зеркалу.

Что ж, в зеркале отражалась по-прежнему худая, но уже намного более симпатичная особа. Волосы у Викторьенн оказались светлые, прямые и неплохого качества — будут держать причёски, как миленькие. Это хорошо, значит — по возможности никаких париков сомнительной чистоты. Сейчас же Мари заплела косу, уложила её на затылке, закрепила шпильками и накрыла кружевами.