Книга Виктория – значит Победа. Серебряной горы хозяйка, страница 5 – Салма Кальк

При мне всё время находилась служанка — одна или две. Я даже выучила, что первую зовут Мари, а вторую Жанна, и обе они имели отношение непосредственно к Викторьенн де ла Шуэтт, так меня называли. Обеих устраивала должность и обязанности, и обе оказались весьма и весьма заинтересованы в том, чтобы я поднялась на ноги, да поскорее. И они преотличнейшим образом болтали между собой, если думали, что я сплю — обо всём, что происходило в доме, а я черпала из их болтовни полезные сведения. Мне довольно легко удавалось притворяться спящей, а что ещё делать прислуге, если хозяйка спит, ничего не просит, а чтобы никто другой тоже ничего не попросил, лучше всего скрываться именно в хозяйкиной спальне.

В итоге я так или иначе узнала то, что знали к тому моменту все.

Шестнадцатилетнюю сироту, воспитывавшуюся в монастырском пансионе, шесть лет назад взял в жёны Гаспар де ла Шуэтт. К тому моменту ему уже стукнуло сорок четыре, он похоронил трёх жён, но наследника не смог породить ни с одной. Поэтому когда он увидел эту самую Викторьенн, и узнал, что давно покойные родители оставили ей заметную сумму денег и немного земли, то сразу же обратился к настоятельнице монастыря, опекунше Викторьенн, с предложением о браке. Мать Урсула, кажется, не имела других предложений для подопечной, и сразу же согласилась. Викторьенн стала госпожой де ла Шуэтт и прожила в браке те самые шесть лет, однако тоже не родила супругу ни сына, ни дочери. Господин де ла Шуэтт сначала беспокоился, после злился, приглашал к Викторьенн новомодных докторов и целителей — я пока не смогла уловить разницу между этими понятиями, но, судя по всему, разница была. Так вот и доктора, и целители хором говорили, что Викторьенн здорова, и очевидно, господину Гаспару следует получше стараться — наследник и появится.

Вопрос о наследнике был совсем не праздным, потому что наследовать было что. Господину Гаспару принадлежали изрядные владения на юге и юго-западе Франкии — и не просто так земля, а виноградники и серебряные рудники. Всё это работало, как часы, и приносило доходы, которые господин Гаспар не проедал и не прогуливал, а вкладывал в дело.

Мне даже показалось, что это какое-то не вполне дворянское поведение — не проматывать, а преумножать. И я поняла, откуда оно взялось — господин Гаспар был дворянином всего-то в третьем поколении. Его дед получил дворянство, когда помог кому-то из принцев с деньгами, и тот подписал ему патент. Старший господин де ла Шуэтт сразу же воспользовался привилегиями нового сословия и купил всё то, что раньше арендовал, а продавцы и рады были, как гласила легенда. Сын и внук продолжили дело с почти неприличным для дворян рвением, более того, та же самая легенда гласила, что ещё прадед господина Гаспара был еретиком-протестантом, был воспитан в традиции «молись, работай, довольствуйся малым», и эти представления о правильном поистёрлись за годы, но не исчезли совсем.

Так что господин Гаспар был богат, но оставить свои богатства сыну он никак не мог — потому что не случилось того сына, даже внебрачного.

О внебрачных связях господина Гаспара не говорили ничего. Я бы удивилась, если бы их не было совсем, но если он был женат на своих владениях, то где уж там место любовницам! Тем более, любовники нужны расточительные и щедрые, а господин Гаспар по единодушному мнению всех, кто говорил о нём, был изрядно прижимист.