Книга Мы сделаем это вдвоём, страница 101 – Салма Кальк

А вот отцу жениха я сказала кое-что из того, что думала о нём. Что, Эжена выбрали за то, что когда-нибудь станет маркизом? Хорошо, он станет маркизом. Достаточно скоро.

Самоуверенный отец Эжена не подозревал, что я могу ударить не только словом. Он спокойно принял кубок из моих рук… и скончался от желудочной хвори через полтора месяца.

А я была очень рада, что имею свои средства – потому что моя вдовья доля была весьма невелика. Но зато в сорок два года я оказалась свободной женщиной.

Я иногда думала – а если бы жизнь сложилась так, что мы с Луи были бы вместе официально и с самого начала? Он бы не был тогда королём, конечно же. Потому что короли женятся не на подданных, а на принцессах. А я была бы магом… У нас были бы другие дети. И другое что-нибудь ещё. Возможно. А возможно, что и нет.

Когда его начали беспокоить боли в сердце, он отмахивался. Звал юного де ла Мотта – нового королевского целителя, приятеля принца Луи, тот снимал боль и выдавал какие-то рекомендации – которым король, конечно же, не собирался следовать. Потому что как он может уехать на месяц в Лимей, например? И не принимать каждодневно советников и министров, которые знай, доносили – ваше величество, нужно что-то менять. Хотя бы – понемногу и постепенно. Почти все так говорили, исключение составлял государственный канцлер кардинал Фету, он был согласен с королём в том вопросе, что менять не следует ничего.

- Я получил королевство в определённом виде, с определённым сводом законов и с определёнными обязанностями по отношению к моему народу, и я не могу передать сыну меньше, чем получил сам, - говорил он.

О да, его убеждали, что нужно пересмотреть права и обязанности трёх сословий, потому что те, кто кормит королевство, нуждаются в больших правах и больших возможностях. И что на Полуночных островах давно уже так, а в Другом свете и вовсе так, и ещё много где, а Франкия слишком консервативна и оттого многое теряет. Король совершенно не соглашался с тем, что теряет. И надеялся на то, что, глядя на его спокойствие и твёрдость, вредные умонастроения в парламенте и на улицах успокоятся – если и не прямо сейчас, то со временем. И принцу Луи говорил именно так – стой на своём, но вежливо и твёрдо.

Другое дело, что самые разумные приходили и говорили – ваше величество, вы не правы. Те, у кого хватало смелости и пробивной силы. С Вьевиллем король рассорился вдрызг, даже голос повысил, но Вьевилль вспыльчив, он просто орал, что дальше так продолжаться не может. А потом сказал, что уходит в отставку, и ноги его не будет ни во дворце, ни в столице, ни в армии, пока король не образумится. И детям запретит. Король вздохнул и подписал прошение об отставке.

Саважу, пришедшему с весьма убедительными словами о том, что люди готовы ждать только до определённой черты, а потом придут и возьмут сами, велел уйти с его глаз и не возвращаться ко двору не менее месяца. Принцу Анри вообще сказал, что его дело – армия, которая должна не требовать чего-то там, а исполнять приказы, и только.

Правда, принц как-то переломил себя и пришёл ко мне. Да, как обычный проситель, явился и велел доложить о себе. Мне это оказалось настолько любопытно, что я приняла его.

- Доброго вам дня, госпожа маркиза, - он был спокоен и вежлив. – Я прошу выслушать меня.