Книга Мы сделаем это вдвоём, страница 103 – Салма Кальк

Вдвоём с ним мы просидели там ещё с полчаса, пока не заглянул де ла Мотт – он несколько раз за ночь заглядывал проведать короля, и дальше случилась та понятная и необходимая суета, сопровождающая смену власти в любом государстве. Я угадала – новый король Луи велел мне убираться из дворца немедленно и не приближаться к любому члену его семьи до конца жизни. Я не стала спорить, я хотела запереться у себя и оплакать всё то, что у меня было, и что ушло вместе с Луи этой ночью. А его семья… у старшего принца уже была жена, принцесса из Видонии, и двое детей – сын Луи и дочь Мария-Луиза. Его брат Франсуа прибыл в столицу порталом через два дня, а дядя Анри – и того позже.

Похоронить Луи должны были в Лимее, в фамильной усыпальнице. Это королей из прежних династий хоронили в кафедральном соборе столицы, а Роганы не изменили Лимею. Я думала о том, как бы мне поудачнее начать торги и добиться возможности проститься с любимым мужчиной, когда на рассвете ко мне в дом постучались и велели открыть именем короля.

За дверью я увидела гвардейцев принца Франсуа – был при нём отряд магически одарённых молодых людей. Они велели мне собраться, и препроводили меня в Бастион – государственную тюрьму, объяснив это распоряжением нового короля.

Мне даже не сразу предъявили обвинение – а когда сделали это, то я услышала о государственной измене и ещё о чём-то, столь же чудовищном. И ещё мне говорили, что мои камеристки Мари и Аннет рассказали всё о моих якобы тёмных делах, но я точно знала, что им рассказывать абсолютно не о чем. Если бы меня спросили о смерти моего мужа, я бы созналась, потому что всё это сейчас виделось уже совершенно не важным. А государственная измена… это не про меня.

Потом ещё добавилось столь же нелепое – попытка отравления принца Франсуа. А почему сразу же не нового короля Луи? Я так и спросила, когда меня водили на очередной допрос. И подумывала, что стоит им применить пытку, то я, скорее всего, не выдержу и скажу им всё, что они захотят услышать. Почему-то ко мне не пригласили мага-дознавателя, впрочем, подумав, я поняла, почему. Потому что он бы сразу же сказал, что я не виновата в том, в чём меня обвиняют, а этого не желали, как я понимаю.

А потом возник кардинал Фету – он желал беседовать со мной лично, и он-то как раз спросил о пропавшей книге. Книга осталась дома, и если там производили обыск – то её нашли. Но я ничего не знала ни об обыске, ни о чём другом, ни о том, есть ли вообще у меня ещё хоть какой-нибудь дом. Так и сказала – ничего не знаю. Он не маг, ему можно. А мага они не приведут, скорее всего… так и случилось. Не привели. Но согласились дать мне тетрадь и письменные принадлежности.

Когда я начала писать эти воспоминания? На третий месяц заключения, наверное. Всё снова вспомнилось и прошло перед глазами – как будто я пережила эти годы ещё раз. Но – воспоминания отлично помогали скрасить долгие дни одиночества.

Когда меня вызвали и сообщили, что обвинение в отравлении с меня снято, но за всё прочее, случившееся по моей вине в предыдущее царствование, я лишаюсь права проживания не только в Паризии, но и вообще на территории Франкии – я уже не удивилась. Мне дали три дня на сборы – я очень попросила. Войти в свой дом, собраться в далёкую дорогу, увидеться с сыном.