Книга Возвращение домой, страница 100 – Евгения Преображенская

Как дети проверяют на прочность мир, родных, самих себя, так и Май, даже будучи зрелой хранительницей, постоянно играла во что-то… и в кого-то. Женщины, любящие матери ли, дочери – не замечали, что ими манипулируют. Зарон, чей ум охлаждала мёртвая вода, всегда это видел.

Впрочем, знание не уменьшало его любви. А игры Май не шли во вред. И Зарон молчал. Возможно, в этом крылась трагическая ошибка.

– Я был удивлён не менее… но это Май, сомнений нет, – заявил Шаран.

– Значит, в ту последнюю нашу ночь всё было не зря… – еле слышно, скорее для себя, проговорил Зарон.

Перед тем, как покинуть Хорат, Джива навестила своего короля в их доме, расположенном посреди дикой пущи. Чтобы вызволить дочерей, она должна была подготовиться к материнству. Женской энергии была необходима мужская сила.

Двигал королевой лишь расчёт или же веление сердца, Зарон не мог угадать. Сейчас он злился и был уверен, что Джива искала лишь его семя. Тогда же, в пылу страсти ему казалось, что они снова любят друг друга, как было когда-то давно.

Тогда они были близки и в танце соития сплели колыбель энергий для новых душ, что должны прийти в плотный мир через Дживу. Если Май вернулась, замысел Дживы удался. Дочь или даже дочери покинули темницу чужого непригодного для их жизни мира.

– История рождения невероятна, но вполне в её духе, – продолжил тем временем Шаран. – Твоя Джива, Май, другие дочери её семьи – прирождённые исследовательницы, бунтарки. Ты знаешь, мы, хранители, не слишком ценим эти качества… Границы, которые переходят исследователи в поисках новых знаний, порой падают вместе с их мирами… Исследователи нарушают законы Времени, Жизни и Смерти…

Зарон кивнул. С детства они с братом расходились во многом, но в этом были единогласны. Зарон всем сердцем ненавидел исследователей и предательницу Дживу. Лишь дочерей он не мог ненавидеть: роль отца была превыше. Сила предназначения свела их с Дживой тогда… в последний раз.

– Почему Май не пришла ко мне? – произнёс Чёрный, пряча за грозным тоном тоску. – Моя дочь…

– Ты затерялся в туманах Спящей пущи, – пояснил Белый. – Я сам едва нашёл твой след, чтобы вызвать на эту встречу.

И снова мудрый добрый хранитель оказался прав. С тех пор, как Джива отреклась от них, Зарону не оставалось ничего больше, как сделать то же. Он оставил дом и пропал в диких лесах.

Бывший король сам стал подобен примитивному зверю и только так мог сохранить рассудок. Он забыл высокие цели хранителя, владыки, мага, отринул своё предназначение. Он просто жил – заставлял своё тело выживать, а свою душу заботиться лишь об этом.

Он забыл о нарядных камзолах и мягких сапогах, о столовых приборах и изысканных яствах. Он не помнил о балах и советах. Он презирал тепло перин и женских объятий.

Бывший хранитель охотился без оружия. Бросался в бой с громадными хищниками, меряясь с ними остротой когтей и клыков, силой мускулов и твёрдостью кожи. Он носил шкуры добытых зверей. Спал на холодной земле.

Зарон довольствовался простыми радостями последнего из своего вида. Он думал, что род его прервался. Что же он слышит теперь?

– Дочь… Май, – отшельник поднял глаза на брата, произнёс: – А Джива?

– Май выразилась довольно пространно насчёт королевы, – продолжил Шаран. – Дело в том, что Джива попала в мир, из которого ей не выбраться до самой смерти. Она вызволила дочерей, пожертвовав собой. Но в нашем мире оказалась некая королева, которая помогла Май. Она же, по словам дочери, поможет вернуть равновесие сил между Жизнью и Смертью. Напоминаю, о повелитель мёртвой воды, что мир Хорат на грани гибели…