Книга Сказки лунных дней. Первая книга, страница 167 – Евгения Преображенская

– Ваши генералы ждут приказа, – сообщил Малику визирь Разуль Ажун. – Как вы и предлагали, мы используем сложившуюся ситуацию с хитростью. Мы не пойдём навстречу разбойникам, но затаимся в засаде. Я приказал разделить наши войска на несколько частей. Одни командиры останутся у озёр Шама на востоке.

– Запад будет за генералом Махарибом Хасаном, коли он подоспеет, – добавил Саяф Хадан.

– Я же возглавлю третий отряд, – кивнул Малик, сын Намура. – Мы обогнём озёра с юга и возьмём имара в кольцо…

– Вы придумали хитроумное решение, – уважительно поклонился главнокомандующий лучниками. – Само небо послало нам Вас, о Малик, сын Намура, да будет доволен Вами Азрэк…

– В словах Ваших, владыка, я слышу мудрость, а в голосе – уверенность… – подтвердил визирь Разуль Ажун. – Я прошу прощения, что усомнился в Вашей принадлежности к благородному роду. Обещаю впредь хранить неукоснительную верность.

Царь царей на миг прикрыл глаза, будто в молитве, а затем тронул коня и выехал вперёд. Посеребрённые панцирь его и высокий шлем с густым опереньем отражали утренний свет, будто горели изнутри белым огнём. Белоснежный боевой скакун был послушен и ничем не выдавал неловкость всадника.

– Сыны и братья мои! – громким голосом обратился Малик к войскам. – Нас ждёт трудный день… Многие погибнут… Но мы должны победить! Клянусь Создателем всего сущего, я ни за что не отдам Алриас на растерзание врагу. Более того, враг ответит за все совершённые в Джаэрубе злодеяния. За смерть и разорение! За каждую душу, за каждую деревню! Помните! Наши предки стоят за спиной! И наши семьи ждут возвращения…

– Да здравствует царь царей Малик, сын Намура! – пронеслось ему в ответ. – Мы слушаем и повинуемся.

Крики и лязганье оружия оглашали южную равнину. Пыль поднималась в небо, словно жёлтое грозовое облако. Землю сотрясал гром тысяч копыт.

Кочевники Поющих ветров двигались без строя, подзадоривая себя громким улюлюканьем. У каждого племени был свой боевой клич. «Куч-куч!» – кудахтали одни. «Кара-кара!» – каркали другие. «Шаамал!» – провозглашали третьи. Сорок племён, сорок кличей – все вместе мешались в дикую какофонию.

Имар Падыша ехал в самом центре своей полудикой разношёрстной армии. Необычайно крупное с гигантскими прямыми бивнями животное, обряженное в обычные для кочевников доспехи, сложенные из костей врагов, несло на своей спине плетёную башню. По краям её размещались лучники.

Сам имар восседал внутри башни, словно на троне. Внимательный взгляд его тёмных глаз был прикован к вожделенной цели. Губы, прячущиеся в густой чёрной бороде, кривила улыбка. В руках он сжимал изогнутый щербатый клинок, который хлебнул за свой век немало крови.

Великий блистательный Алриас приближался. Утреннее солнце отражалось в его посеребрённых куполах и на шпилях. Звериные врата ждали распахнутыми. И путь Семи звёзд был свободен.

Рядом с имаром Падыша в башне, стоящей на спине мастодонта, сидел сгорбленный колдун Каад, сын Хааба. Устав от своих ночных сражений, укачанный размеренным ходом боевого зверя, старик прикрыл глаза. Лишь на миг он провалился в сон; из блаженного забвения его вывел немилостивый рёв.

Поначалу Кааду показалось, что взревели мастодонты… Но, открыв глаза, он увидел перед собой круглое раскрасневшееся, поросшее, словно кустарником, колючей бородой лицо Падыша. Оскалив жёлтые зубы, имар плевался проклятиями, указывая рукой куда-то в сторону.