Книга Проклятие черного единорога. Часть третья, страница 165 – Евгения Преображенская

Прорвавшись сквозь путы и переплыв озеро, девушка оказалась у обомшелых глыб, с изумрудных вершин которых тонкой пеленой срывались потоки воды. Вблизи водопада начиналась мель, где в прогретых лужицах резвились мальки.

Чародейка поднялась на ноги, распугав рыбок. Она подставила лицо водяной пыли и прикрыла глаза, мысленно обращаясь к хранителю Ферихаль.

Когда же Дженна распахнула глаза, песнь воды стихла, и перед чародейкой открылись запретные картины.

Порог был пройден. Скалы остались позади, и пропасть раскрыла перед магом свой зев. Мрачные тучи занимали всё её пространство. Подобно волнам, наполняющим безбрежное и бездонное море, тучи плыли вдаль и переливались друг в друга.

Достигнув края тверди, шакалы тоскливо заскулили и истаяли — в них больше не было нужды. Чёрный волк прыгнул вперёд, будто нырнул в облачную мглу, даже не замедлив бега.

Он стремительно падал вниз, но диковинное превращение произошло с ним в этот миг. Зверь тряхнул головой, словно сбрасывая с себя нечто. Его чёрная шкура поползла назад и превратилась в складки плаща. Тёмная матовая материя поначалу бешено трепетала за спиной, но затем сделалась плотной и упругой. Плащ раздвоился и ещё через миг изменил форму.

Огромные кожистые крыла с шумом распахнулись, ловя порывы ветра. Падение замедлилось. В то же время невиданное создание разделилось на крылатого змея и его всадника. Приняв истинный образ, Исаар издал возглас радости, и рёв этот сотряс небеса. Сайрон, сидя верхом, подхватил поводья и ударил пятками в бока, направляя дракона в глубь облаков.

По мере того как странник преодолевал одно царство духов за другим, менялись и очертания их пластов. Тучи обращались спиралями, эллипсами. Пространство рассыпалось на многогранные неправильные фигуры и раскладывалось на нити.

Нити свивались в орнаменты. Исполинские травы и диковинные цветы, сотканные из туманов, вырастали вокруг странника. Струи воды образовывали горные массивы, и сам камень перетекал из одной формы в другую подобно жидкости. Озёра пламенели, а огонь дышал льдом.

Золотым сиянием и металлическим блеском озарялись небеса. Создания — летающие, ползающие, застывшие и невидимые — с интересом разглядывали редкого гостя, когда всадник, восседающий на спине огромного дракона, проносился по своду их сфер. Оба были черны, как пространство междумирья, и грозны, будто вестники войны.

Пейзажи преображались, воздух становился то жарче и суше, то прохладнее. И лишь одно оставалось неизменным — абсолютное отсутствие запахов и приглушённые, едва различимые звуки.

Подобно тому, как меняется мир во сне, лишь видимые образы были доступны магу. Да и те могли быть обрисованы силой его воображения, а на самом же деле имели совершенно иной облик…

Невообразимыми, переливающимися, тусклыми и сверкающими оттенками расцветали стихийные царства. Странник побывал в каждом из них. И всюду, где оказывался, он нёс своё послание, обращённое в мысль, но слышимое всеми.

Сделав круг, маг направился обратно и в то же время вниз. Чем дальше по измерениям опускался Сайрон, тем всё более тёмным и вязким становилось пространство вокруг него.

Само время как будто замедлялось. Воздух застывал. И только неподвластные законам рваные облака проносились мимо, точно стаи перепуганных птиц.