Книга По щучьему велению, по Тьмы дозволению, страница 107 – Евгения Преображенская

Вита замешкалась. Чуть более знакомый с ритуалом по рассказам Инальт опустил руку, помог, направил вернее её движение бёдер. Царевна приняла его в себя, с силой прижалась лоном. Инальт ощутил её тугое объятие.

Его плоть была слишком напряжена, велика для неё. Болезненный стон сорвался с губ девушки, но движения лишь усилились. Инальт глубоко вздохнул, позволил себе обмякнуть, расслабиться под её напором. Через миг его тело само подхватило ритм, не в силах молчать.

Вскоре утомлённая долгим танцем Витария опала на грудь супруга. Она нашла губами его губы, прильнула к ним резко, жадно. На миг желание стать единым обратилось стремлением подчинить, овладеть, поглотить: ртом, лоном. Девушка прикусила губу любимого.

Тот ответил ей тихим рыком. Он перевернул царевну обратно на спину, навис над ней. Инальт по-волчьи играючи сжал зубами мочку её уха, лизнул влажную от пота шею. Он припал к груди и долго целовал мягкие окружности.

Он играл с налившимися страстью сосками, дразнил, слушая, как возрастают её стоны. Витария не противилась, обмякла. Но вскоре снова напряглась, выгнулась, ахнула.

Движения Инальта становились всё настойчивее. Он словно проникал в самую глубь её тела — до самой души. Сладостная волна поднялась выше по спине, охватила всё существо. Боль и наслаждение странным образом усилились, смешались, заставляя кричать.

Витария ощутила, что задыхается, вся горит, будто тело огнём полыхнуло. И вой метели за стенами показался ей манящей песней. Неистово захотелось выскользнуть из крепких объятий, броситься в снег, зарыться в него с головой.

«Тай же, плавься, колдовство Ледяницы, — подумала царевна и рассмеялась. — Так тебе и надо, дух зимы… Пусть жаркое мужское семя изгонит силу смерти… Пусть жизнь войдёт в меня вместе с ним!»

— Я люблю тебя, мой княжич, — проговорила Витария, сжимая пальцами напряжённые плечи Инальта. — Люблю… — она вскрикнула. — Люблю!

— Я люблю тебя, — простонал он, замирая над ней.

Пока в вечернем сумраке металась вьюга, пели свои последние страшные песни духи зимы, некоторые крестьяне не теряли времени. Они уже праздновали приближение весны так, как умеют это делать только в Северных королевствах!

Клубы дыма поднимались в небо, исчезая в снежной завесе. Из щелей окон и дверей просачивался горячий пахнущий травами и хвоей пар. Баньку натопили загодя, не жалея дровишек. Чем горячее, тем быстрее отступит зима!

Мужчин прогнали подальше, у тех были свои ритуалы за накрытым столом. Детей уложили спать. А женщины и девушки сбросили с себя всё лишнее, чтобы всласть повеселиться, отогреться и поплескаться в душистой водице.

Некоторые из них, самые озорные, выбегали из парилки на улицу. Не боясь ни людей, ни духов, они прыгали по сугробам и растирали порозовевшие от жара тела свежим снежком. Смех и визг стояли такие, что, пожалуй, и сама Ледяница улыбнулась бы.

Волчица Лита, большую часть жизни обитавшая в лесах, воспользовалась случаем, чтобы присоединиться к женскому ритуалу, который она обожала не меньше селянок. Да к тому же в этот раз она делала это не только из праздности, но по важному заданию.

Напарившись и отмывшись, она вынула из одежд свёрток с порошком, жуть каким дорогущим. Инальт едва отыскал его у купцов, а то бы всё дело рухнуло. Лита высыпала в лоханку перемолотые в пыль листья и дала настояться, а затем тщательно промыла настоем свои светлые волосы.