Книга По щучьему велению, по Тьмы дозволению, страница 73 – Евгения Преображенская

Именно поэтому, чтобы лишний раз не кликать Смерть, было переиначено имя бога в названии его месяца, а мельницы строили подальше от обиталища живых. В этой же деревне мельница высилась подобно настоящему храму. Но, может, кривхайнец Инальт не всё знал об обычаях гиатайнцев, а после знакомства с богинкой ждал неприятностей за каждым поворотом?

Впрочем, приближение важного праздника Солнцеворота ощущалось в настроениях селян. И тревога Инальта быстро рассеялась в добродушии и гостеприимстве. Трёх путников устроили на постой в тёплом доме, накормили и дали отдохнуть.

После сытной трапезы, в тепле и уюте, которых он не знал уже несколько лет на службе царя, Инальт крепко уснул. Пробудился юноша ближе к вечеру. За маленьким оконцем было темно, и угадывалась праздничная суета.

И снова Инальт подивился. По традициям Кривхайна последние короткие дни перед Солнцестоянием были посвящены богу Смерти. Их не праздновали из боязни накликать беду. Хорошей приметой было завершать старые дела и прощать обиды, но тихо, без ссор и выяснений.

Детей не пускали на улицу в тёмное время суток, а на столах день и ночь ярко горели светильники. Было принято проводить это время тихо и мирно, в домашнем кругу, заниматься уборкой и починкой. Когда Инальт вышел во двор, то увидел совсем другую картину.

Дети и подростки носились друг за дружкой, играя в догонялки. На многих были смешные хари в виде кикимор, леших, прочей нечисти, выточенные из дерева или сшитые из ткани. Мимо Инальта пробегали ребята в шкурах волков и лис, скакали козы и барашки.

Парни постарше собирались кру̀гом на площади и устраивали весёлые бои, под смех и бодрые крики мерились силушкой. Молодые девушки, взявшись за руки, водили хороводы и пели песни.

Во многих дворах горели высокие костры. Шуму было — ужас! Словно не ночь приближалась, а стоял разгар базарного дня.

Один из пробегающих мимоходом детей сунул Инальту в ладонь леденец на палочке. Сделанный из ячменного сахара, он по форме отдалённо напоминал волка. Юноша с благодарностью принял угощение, немедля засунул его в рот и даже зажмурился от удовольствия.

Последний раз он лакомился леденцами в далёком детстве в княжеском доме, ещё при матушке. Воспоминания о прошлом наполнили его грудь теплом. С леденцом за щекой молодой княжич направился вдоль главной улицы.

Ближе к площади он приметил ещё одну забаву. В центре стоял столб в два с лишним человеческих роста. На нём крепилась крестовина, крутящаяся на штыре. На неё надевались верёвки с сиденьями.

Раскручивал качели парень дюжего роста с помощью рогатины. Сидящие на ней парни и девушки поднимались высоко в воздух, словно солнышко, бегущее по кругу. При этом они громко визжали и хохотали.

Но сидений на всех желающих не хватало, и рядом установили качели попроще: скакухи. На перевёрнутые на бок чурбаны клали надёжные доски. На них «скакали» только девицы, соревнуясь друг с другом, кто ловчее и интереснее спрыгнет на землю.

Инальт от души пожалел, что с ним нет Виты. Ей бы качели точно пришлись по вкусу. В этот миг он ощутил, как кто-то осторожно взял его за руку. Обернувшись, юноша увидел Марю.

— Где же ты пропадаешь? — поинтересовалась она с шутливой укоризной. — Мы с Ивашкой тебя повсюду ищем. Идём со мной! — она потянула юношу за собой. — Нас приглашает сам староста деревни, отужинать и познакомиться.