Книга По щучьему велению, по Тьмы дозволению, страница 90 – Евгения Преображенская

— Что ещё за деревня? — покачал головой парень. — А пропал ты! Я искал-искал, потом рукой махнул. Решил, что сожрали тебя. Один поехал. А ты вон где!

— … Как не было деревни? — тихо охнул Инальт. — А как же белёсый мельник, ведьмы и русалки? Как же сестра твоя Маря?

— Пить надо меньше, брат, — брови Иваша сошлись у переносицы. — Может, и привиделись тебе русалки, но не было никакой Мари среди них…

Инальт почесал затылок и умолк. Продолжили путь в молчании. Лошадка резво бежала по запорошенной снегом оледенелой реке. Сани легко катились по созданной самой зимушкой дороге.

Однообразный вид снегов усыпил Инальта. Казалось, он на миг закрыл глаза, а когда открыл, по левую руку уже выросли кустарники, глухие леса вздымались за ними. По правую руку начиналось бескрайнее поле болотных трав.

— Где мы? — спросил Инальт у Иваша.

Тот как-то странно усмехнулся, то ли рассерженный глупостью спутника, то ли опасаясь чего.

— Там же, где и были… В Обители мёртвых мы, Инальт.

— Что? — встрепенулся юноша, озираясь по сторонам.

— Это королевство стрыг, мороев, кадаверов и жутких призраков, — кивнул Иваш на лес. — Непроходимый Озёрный край — с другой стороны. А катим мы по реке Кенаш…

Инальт тихо, но очень нехорошо выругался. Он потёр глаза, вздохнул.

— Там мех с водой, выпей, — посоветовал Иваш. — Лучше станет.

Молодой княжич охотно последовал совету.

— И как нас занесло сюда? — поинтересовался он, утолив жажду. — Ты прости, ничего я не помню.

Иваш хмыкнул, ответил с неохотой:

— Я ж говорил тебе, что мастерю музыкальные инструменты. Необычные породы деревьев ищу, пробую, изучаю… Ну, в общем, растут в Обители мёртвых такие высоченные не то сосны, не то что. Альвы их кайлѐси называют, что значит «стражи». Вот ради их древесины я рискнул сюда забраться. Зима — самое время. Река замёрзла, духи водные спят, остальная нечисть сюда особо не приходит.

— Ясно, — буркнул Инальт, выпил ещё воды. — Это похоже на правду… Я от чудища спасался где-то ближе к этим местам. Неужели всё привиделось? — вздохнул он тихо.

Некоторое время ехали молча. Инальт думал. Иваш подбадривал лошадку.

— Ты это, — вдруг подал голос мастер. — Про Марю мою откуда знаешь?

— Да приснилось, наверное, — ухмыльнулся Инальт. — Леший поймёт, что произошло…

— Я слукавил немного, — признался парень. — Была у меня сестра Маря.

— Была? — подался к нему ближе Инальт, заглядывая в лицо.

— … Погибла она, девочкой ещё, — Иваш горестно поморщился. — Давно это было и скверно… Пела Маря лучше всех на свете, мы с ней выступали на пирушках разных. Я играл, а она… — Иваш помедлил, вытер лицо рукой. — Ей тринадцать было. Но разве объяснишь что пьяным купцам? Я пытался драться. Меня избили почти до смерти, а её… Уморили совсем, — Иваш умолк ненадолго, губы его дрожали. Он всхлипнул, уже не пряча слёз. — Это моя вина была! — воскликнул он. — Не надо было её тогда брать с собой… Видел же, что гады! А я… Деньги нужны были, понимаешь?

— Нет, — честно ответил Инальт, поражённый услышанным.

Внезапная мысль озарила юношу. Он опустил руку к поясу и едва удержался от возгласа. Украденное у Коша, а затем дарованное хозяином оружие было на месте! Тускло мерцало белое лезвие. Значит, то был не сон…

«…Ты спрашивал, чем можно побороть тёмное заклятье, злость и обиду, — вспомнил Инальт слова Мари так чётко, как будто только что услышал их. — Я дам тебе ответ. Уж я его, как никто, хорошо знаю. Прощение — вот и вся правда. Тепло, ласка, добро — это любовь. Это та сила, которая снимает все проклятия».