Книга Неладная сила, страница 137 – Елизавета Дворецкая

Может, это литвин какой? Двести лет назад их здесь целое войско сгинуло. Говорят, они в Черном болоте, но какой-то мог и здесь голову сложить… «Метнул Вязник камень такой огромный, что сорок человек разом пришиб», – сказал дед Савва. Мигом Демка вообразил, что этих зашибленных литвинов тут вокруг сорок голов лежит, как грибов-поганок, и все таращатся на него пустыми глазами…

Демка смотрел на череп под водой, не зная, как поступить. Продолжать поиски? А то нет – вернуться домой в мокрых портках и с пустыми руками! Проститься с надеждой одолеть волколака и показать Устинье, что он не хуже новгородцев! Не сделав этого дела, он не посмеет больше завести речь о сватовстве… и поход в лес за перстнем окажется напрасным. Эх, скажет Устинья, вроде и не робкий был человек этот Демка, а до конца не сдюжил! Наобещать с три воза всяк мастак, а ты поди сделай!

– А и хрен тебе! – сердито сказал Демка черепу. – Не на такого напал. Я похуже тебя страхов повидал.

«Угу!» – невнятно сказали где-то рядом, звук затерялся в шорохе берез. Демка вскинул голову, взгляд его упал на Вязников камень… и на девку, что сидела там наверху, свесив голые ноги.

От неожиданности вздрогнув, Демка выпучил глаза и заморгал. Девка тоже таращилась на него. Очень странная девка – будто только из бани. Волосы распущены и свисают до половины камня, с них течет вода… Голыми руками она обхватила себя, но все равно видно, что никакой одежды на ней нет.

Не время еще девкам купаться, да и не место здесь… Демка потряс головой, безотчетно перекрестился.

В тот же миг девка исчезла. Каменный бок влажно блестел – а только что был сухим. Демка еще раз перекрестился, уже медленно. Померещилось?

Да это никак навка… От этой мысли стало и легче, и тревожнее. До Купалий меньше месяца, навки уже зрелые. После схода снега они во множестве появляются, имея поначалу вид младенцев, но потом растут вместе с травой и листвой, к Купалиям приобретают вид зрелых дев – и исчезают к рассвету до следующей весны.

Демка помедлил, то озираясь, то бросая взгляд на Вязников камень. От навок лучше держаться подальше. Едва миновал полдень, светило солнце, и только здесь кроны высоких сосен немного прикрывали от лучей. Ветер колебал тень на воде, от этого колебания рябило в глазах. Вот отсюда и лезет всякое… Трудно было поверить в опасность, и все же пробирала дрожь. Вода блестела, покачивалась, и казалось, навок здесь полным-полно, только их не видно. Они и живут, и показываются всегда толпой. А толпой на одного – и мужик не выстоит.

Ну так что же – возвращаться ни с чем? А хрен вам! Демка снова взял жердь и продолжил круг, ощупывая затопленную землю.

У Вязникова камня снова угукнули. Демка обернулся: на камне сидели уже три девки. Им было тесно, они прижались друг к другу, переплелись руками и напоминали кустик причудливого растения с тремя человеческими головами, осыпанный черными волосами с зеленоватым отливом. Три пары вытаращенных глаз наблюдали за его поисками. Увидев, что Демка на них смотрит, навки игриво захихикали и помахали ему двумя или тремя руками. Демка отвел глаза: нечего пялиться, они холодные как лед и скользкие. Только подойди – защекочут и утопят. Он перекрестил их – сам себе напомнил отца Касьяна, пока тот еще был сумежским священником, а не волколаком, – и навки пропали.