Онлайн книга «Неладная сила»
|
Однако кладенец-то вот он. Задыхаясь, Демка хрипло засмеялся. Не обманули помощнички. Он вернулся к Вязникову камню. Ни на что холодное больше не натыкался: одно присутствие старинного кладенца, овеянного силой небесных и земных кузнецов, чудесной силой пламенного горна, прогнало навок. Демка убрал кладененец в заплечный короб, забрал прочую свою поклажу и побрел, опираясь на жердь, через воду к краю заводи. В мыслях мелькало: найти валежника посуше, отполоскать и отжать одежду, малость погреться и подсушиться, а тем временем отдохнуть, иначе до Сумежья не дойти… Усталость лежала на плечах тяжестью не слабее самого Вязникова камня, но душу грело сознание великой удачи. Вот это клад так клад, не какой-нибудь сор лесной! Глава 9 …Тьма, бесконечная глухая тьма. И тяжесть. Устинья лежала на спине, глаза ее были закрыты, а может, у нее вовсе и не было глаз. Она видела тьму, ощущала ее, вдыхала и выдыхала. Вверх и вниз, во все стороны не было ничего, кроме тьмы. Снаружи тьма давила на нее тяжестью, которую никогда не преодолеть, а изнутри ее до краев заполняло отчаяние и безнадежность. Она не знала, где верхний край этой тьмы, но знала, что у нее нет и никогда не будет сил до него добраться. Где-то у верхнего края этой бездны грохотал гром. Потом стало ясно, что это грозный мужской голос. «Нечистый дух! – говорил он, и каждое слово давало вспышку пламени. – Нечистый дух, проклятая похитительница, откуда пришла и куда ты идешь?» «Михаил, великий князь, почему ты меня спрашиваешь? – прошелестел в ответ женский голос, схожий с шелестом волн. – Я древо сухое, неплодовитое, искореняю молодость и юность, мужской пол и женский, прихожу как змея, и как мышь, и как голубица, и как медведица, и как птица черная и злая. Я сильнейшая из всего рода своего и гублю самых хороших людей. Я иду грабить дома, похищать младенцев, отнимать женское молоко, и наводить на дочерей Евы вечный сон смерти, чтобы они не успели вырастить своих сыновей». «Злой дух, назови мне твои имена». «Мое первое имя Эйлу, вторым именем называют меня Аморфия, третье Мдило, четвертое Авизу, пятое Зивиту, шестое Алмония, седьмое Алуя, восьмое Шишини, девятое Бирбизу, десятое Мадту, одиннадцатое Вашкушини, двенадцатое Арпакши, тринадцатое Нокши. В доме, где знают тринадцать моих имен, не дозволено мне вредить, а к телу, на котором висит амулет, на котором написаны тринадцать моих имен, не дозволено мне прикасаться». «Заклинаю тебя Престолом Высокого Бога, возвышающегося на херувимах и серафимах! Все воинство небесное восхваляет его, и именем Бога высокого, Возвышающегося Бога, великого, могучего и ужасного, от гнева Его дрожит земля, и горы трепещут от страха! Заклинаю тебя Отцом, и Сыном, и Духом Святым, огнем и святой водой! Заклинаю, чтобы с этого дня не вредила ты всем сыновьям и дочерям Евы отныне и во веки веков, но удались от нее и от ее сыновей так же, как запад удален от востока. Связана и запечатана. Санви и Сансанви, Саманглаф, Хасдиэль, Шамриэль. Ворожеи не оставляй в живых. Ворожеи в живых не оставляй. Не оставляй в живых ворожеи. В живых ворожеи не оставляй… Аминь и Аминь». Мужской голос стих, исчезли пламенные вспышки. Было тихо, потом женский голос сказал с досадой: «Заберу-ка я луну!» Накатил ужас: она знала, что во власти говорившей сделать это, но больше не понимала ничего. |