Онлайн книга «Неладная сила»
|
Однако дрожь не отпускала – не то Демка замерз, бродя по воде, не то дыхание навок щекотало затылок. Вдруг послышалось шлепанье, будто кто-то сзади бежит к нему через воду; Демка обернулся, выставив жердь, как для драки, – никого не увидел. Только отвернулся – волна окатила ноги по самые бедра, как будто кто-то возник прямо за спиной. И опять никого. Тогда Демка побрел к камню: жердью уже не обойдешься, нужно железо. Его вещи там и лежали, где он их оставил. Протянув к ним руку, он вдруг прямо в воздухе наткнулся на что-то очень холодное, гладкое, округлое и мягкое. Вскрикнул от неожиданности, сделал шаг назад – и тут же увидел на расстоянии вытянутой руки от себя девку, одетую только в собственные волосы. Девка держалась за свой зад и смотрела на Демку, гневно нахмурившись. – Угу! – возмущенно крикнула она, будто чужой мужик вломился к ней в баню. – Тьфу ты, пакость! – Демка отскочил. – Касть облезлая! Девка исчезла, но из-за камня послышалось хихиканье, да не одного, а двух-трех голосов. Подойти еще раз Демка не решился: они его видят, а он их нет. Схватят да как начнут щекотать в шесть холодных рук! Сильно передернулся, ощутив эти руки на коже, эти бесчисленные пальцы, похожие на ледяных червей… И ясный свет дня не успокаивал, а только хуже сбивал с толку, не давал понять, на каком свете находишься. От дрожания светлых бликов на мелких волнах кружилась голова. Воята Новгородец на месте Демки твердил бы псалмы не переставая, к нему никакая нечисть не подошла бы. Демка же только и помнил те молитвы, каким научила его Устинья. Сначала вполголоса, потом громче, он забормотал: про море-океян, про остров Буян, про бел-горюч камень и прекрасное общество, собравшееся на нем: и Матерь Божья Богородица, и орел-батюшка Владимир, и святой святитель старец Панфирий, и Кузьма с Демьяном, и даже бог Мамонтей. Демка путался в словах, повторял одно и то же, выдумывал свое, но цели добился: хихиканье прекратилось. Снова подойдя, он взял щуп и дальше обшаривал дно им, всякий миг готовый ткнуть туда, где почудится движение или голос. Опасаясь закаленного острого прута, навки больше не лезли. Сделав еще круг, Демка снова наткнулся на нечто твердое, подходящей величины. Обстучал его щупом, потом пощупал босой ногой – поверхность напоминала каменную. Наклонился, пощупал рукой – камень. С натугой вытащил его – пожалуй, тот. Отбросил в сторону, сунул щуп в яму, уже заполненную мутной водой, стал осторожно обследовать дно… Захваченный новой находкой, он забыл творить молитву и немедленно за это поплатился. Несколько рук ухватили его сзади и с пугающей силой потянули вниз. – Ляд твою мать! – Демка отмахнулся щупом, но его успели макнуть, и теперь он был мокрым по плечи. Хотел еще выразиться, но опомнился: чем больше бранишься, тем больше нечисти вокруг собираешь. Посмотрел в небо: – Никола Милостивый, скорый помощник! Один я тут против этих тварей, помоги: постереги мне спину! Вспомнил Хоропуна: эх, не утоп бы его приятель, мог бы стоять за спиной с чем-нибудь железным. Но пришел на память глухой голос в ночном лесу, настойчивый свистящий призыв: идем со мной… Да нет, зря бы понадеялся: и при жизни Хоропун был трусоват, только корысть и жажда утереть нос вздорным родичам вдохнули в него немного отваги – ему же на беду. А поиски Славонова кладенца никакой выгоды не сулили. Сам Демка искал здесь не корысти – не осознавая того, он искал здесь нового себя, достойного уважения. |