Книга Неладная сила, страница 164 – Елизавета Дворецкая

Близилась ночь, что-то делать было поздно. Сумрак леса внушал пронзительный страх – что за неведомая голодная жуть там затаилась? Змей двухголовый, уже сожравший стадо и теперь ждущий, что по коровьим следам к нему придут и люди? Уговорились вернуться завтра как можно раньше, едва развиднеется, и дальше идти по следу.

Этой короткой ночью мало кто в Барсуках спал спокойно. Близились Купалии – время, когда раскрывается Темный Свет, выпуская в белый все, что есть в нем благого и худого. Исчезновение стада казалось первой вестью этого сближения – и явно недоброй. Прошел слух, будто следом за скотиной исчезнут дети, потом бабы, потом и мужики – и не останется в Барсуках никого живого. А там и во всей волости… Люди разумные не хотели верить в бабьи страхи, но и отмахнуться не получалось: Темный Свет уж слишком явно показал свою силу и власть.

На заре луг за околицей дышал туманом – казалось, это уходит, постепенно испаряясь, сон земли. Косые лучи встающего солнца золотили белые стволы берез, из-под тумана проступал такой же белый, густой покров цветущего купыря, разбавленный розово-алой полевой гвоздикой. Небо было закидано облачками, похожими на щипаную шерсть – так и виделось, как выйдет небесная хозяйка с метлой да и сметет это все, забросит за небокрай. Свежий травяной воздух, влажный и уже теплый, пьянил лучше медовухи. Пока шли через луг, едва верили, что где-то рядом затаилось неведомое зло.

– Упыри скотинушку нашу увели! – толковала тетка Хавра. – А приходили-то они за кем? За Устиньей. Она им нужна – а нам что, всем теперь за нее пропадать? Коли нужна им – пусть уж забирают, а от нас отвяжутся.

Так она говорила, толкаясь среди собиравшейся толпы – зевающих мужиков и взволнованных баб. Пока за спиной у Хавры не возник Куприян и не приказал вполголоса:

– Умолкни, глуподыра!

Возмущенная Хавра обернулась, взглянула Куприяну в глаза… и обнаружила, что ответить ему не может: язык залег во рту камнем, в горле кончился голос. Хлопая ртом, она не смогла издать даже писка. Пыталась жаловаться, но лишь размахивала руками, и скоро раздосадованные мужики стали гнать ее прочь: хватало забот и без Хавры, хлопающей крыльями, будто курица.

– Идемте, мужики! – хмуро сказал Куприян. – Скотина наша цела покуда, да искать далеко придется.

Еще ночью он достал свой горшок и снарядил на поиски духов-помощников: велел сыскать стадо и воротить. Неладная сила расстаралась, но выполнить приказ не смогла. Уже под утро в горшке булькнуло, и на дощатый пол, расплескивая воду, выпрыгнула крупная лягушка – Темнуха.

– Сыскали мы скотину вашу, – квакнула она. – В лесу стоит, на Черном болоте, на дальнем конце сосновой гривы. Да привести не можем – держит ее сила посильнее нашей.

– Понеладнее? – мрачно уточнил Куприян.

– Сам увидишь.

Понимая, что дело опасное, не представляя, с чем могут столкнуться, каким окажется неведомый похититель, барсуковские мужики снарядились, как на войну: взяли топоры, рогатины, с какими ходили на кабанов и медведей, луки и стрелы. Умам рисовался некий змей о двенадцати головах, способный заглотнуть разом целое стадо. На опушке леса бабы отстали. Неровным длинным строем ватага мужиков растянулась по неширокой тропе в обход озера; следы коровьих копыт и уже подсохшие навозные лепешки указывали путь. Но, как ни вглядывались, никаких иных следов, кроме коровьих, не нашли. «Он, злодей, видать на крыльях летел!» – сказал дед Быльча. Мужики шли в угрюмом молчании. Возглавлял строй Куприян с посохом – вместилищем помощничков.