Онлайн книга «Неладная сила»
|
Мать Илиодора замолчала; Устинья тоже молчала, укладывая все услышанное в голове. Длинные пряди березовых ветвей полоскало на сильном ветру, и в их шуме Устинье слышались отзвуки древнейших преданий. Так вот оно что: бесчисленные бесовки-лихорадки родились от Ирода и его нечестивых жен! – Матушка Асклепиодота всех тех бесовок знала по именам и тем великую силу над ними имела! – тише заговорила инокиня. – Она учила: коли беса заставить его имя назвать и вынудить признаться в его делах пакостных, то силу он утратит. Я от нее молитву затвердила, и ныне, по благословению матушки Агнии, тебе передам. И вот еще что передам… Она вынула из рукава ремешок, и Устинья увидела висящий на нем литой из меди крест, высотой с половину женского пальца. На нем изображение: Спаситель в длинной одежде чуть наклонил в сторону голову с широким носом и небольшой бородкой. Расправленные по перекладине креста руки с необычайно крупными ладонями не то приглашали в объятия, не то изливали благословение. Над головой Христа виднелся еще один крест-венец. – Сей крест старинный, – доверительно шептала мать Илиодора, – его, может, сам Панфирий в нашу волость принес! Мать Асклепиодота его в воду чистую опускала и больного нечаянно спрыскивала – на утренней заре и на вечерней, и так до трех раз. Велела матушка Агния дать тебе сей крест на время. Как излечишь своего недужного, привези назад. – Благо тебе будь, матушка! – Устинья всплеснула руками, подставила платок, и мать Илиодора опустила туда крест. – А теперь научу тебя той молитве. Запоминай, с божьей помощью… Пока они беседовали, одна из инокинь ударила в било – начиналось пение. Из-за старых елей в дальнем конце проковыляла к церкви схимонахиня Сепфора, древняя старуха, в черном куколе, от маковки до пят расшитом белыми крестами. Устинья проводила ее глазами. От Вояты она знала, что мать Сепфора в миру была Стефанидой, женой сумежского попа Ерона, и прибежала в обитель после того, как однажды ночью сам бес явился отцу Ерону, и тот не пережил этой встречи. С собой Стефанида принесла греческую Псалтирь, наследство старца Панфирия, которую Воята разыскивал и получил после многих лет забвения. В той Псалтири он и нашел девяностый псалом, прогнавший змея из Дивного озера. Глядя, как с трудом поднимается на крыльцо мать Сепфора, сама словно огромный крест, легко было подумать, что такой ее сделала злополучная ночь встречи с бесом… Вслед за матерью Илиодорой Устинья прошла в церковь и встала на месте для мирян. Ее не отпускало потрясение от всего услышанного, и она все повторяла про себя молитву матери Асклепиодоты. Мать Илиодора даже показала ей могилу своей давней наставницы: для этого им не пришлось сдвинуться с места, мать-целительница была погребена у стены церкви, они стояли почти над ней! Медный крест Устинья припрятал в тот же мешочек, где уже лежала иконка Сисиния и берестяная молитва с именем Сихаила. Чувствовала себя так, будто держит при себе груду сокровищ. После службы Устинья с дядькой вышли на двор и встали под березами, ожидая, когда выйдет отец Ефросин. Мать Агния обещала сама передать ему волю архиепископа, и им оставалось только узнать, когда он будет готов поехать с ними. Вслед за другими инокинями из церкви показалась мать Сепфора. Устинья отвела глаза, пока та проходила, – эта дряхлая фигура в белых крестах на черном куколе внушала жуть, страшно было и глядеть на нее, и попадаться ей на глаза. Она так раскачивалась на ходу, что казалось, на каждому шагу может упасть, и немедленно могила сама собой разверзнется и захлопнет пасть над той, что давно уже принадлежит земле. Глядя в траву, Устинья ждала, пока схимонахиня пройдет – и вдруг Куприян слегка подтолкнул ее локтем. Подняв глаза, Устинья увидела мать Сепфору прямо перед собой – та стояла и как будто ждала чего-то. |