Онлайн книга «Неладная сила»
|
Едва позавтракали, пришел Воята – собрался на ловлю. Когда Устинья вчера уже ушла отдыхать, он еще потолковал с мужиками, и теперь хотели попробовать поймать гроб рыбацкими сетями. Снасти погрузили на телегу, туда же села Устинья. Воята, правя Соловейкой, невольно хмурился. Поиски Панфириевой пещерки пока выглядели безнадежными, а сгинувшая Невея хоть и выпустила из лап добычу, да получится ли ее взять? Но, вспомнив о людях вокруг, разглаживал лоб и даже принимался петь, подбадривая шагающих возле телеги парней. Прибыв на старое Гробовище, первым делом отвязали челнок и вышли на озеро. Выпрямившись, Устинья окинула жадным взглядом водяную гладь и с облегчением выдохнула: – Вон он! Темная громада домовины покачивалась на мелких волнах в паре сотен шагов от берега. Воята и Сбыня неспешно, чтобы не спугнуть, погребли туда. Гроб все близился. Вот до него уже пятьдесят шагов… тридцать… десять… Вот уже, казалось, достанешь рукой. Крышки не было, и Устинья отчетливо видела лицо Демки и сложенные на груди руки. Он сильнее зарос бородой и стал старше на вид – покойники всегда старики. На пальце у него кольцо, какое-то чужое. Сам Демка стал другим – морщины на лбу, седина на щеках в бороде – как будто ему лет сорок-пятьдесят, как будто он умер после долгой, неведомой жизни, в которой Устинье нет места. С трепетом глядя на Демку, Устинья понимала: так просто его не поймать, он находился рядом и в то же время за тридевять земель. – Демка! – безнадежно окликнула она. – Проснись! Нет больше злыдни той, что тебя заморочила. Изгнана она силой Божьей. Гроб покачивался на волнах, Демка оставался нем и недвижен. Крадучись, едва шевеля веслами, челнок подобрался к нему. Устинья подумала, что может даже перепрыгнуть прямо в домовину! Дух захватило от этой мысли. Но побоялась: если домовина перевернется – скорее всего, так и будет, – тело пойдет на дно, и тогда уж конец всему… Все же она протянула руку, норовя ухватить домовину за край толстой стенки; потянулась через борт челнока – Воята схватил ее за ногу, чтобы не выпала и не перевернула долбенку. Уже почти коснулась кончиками пальцев дубовой коры… уже почти ощутила ее влажную шероховатость… волна качнулась, и домовину отнесло немного дальше. На локоть. Вроде бы гроб по-прежнему рядом – но Устинья села в челноке и стиснула зубы, чтобы не зарыдать. Так он и будет убегать, а в руки не даваться. На Гробовище отроки развели костерок, повесили небольшой черный котел – солнце уже высоко, скоро пора будет подкрепиться. Тем временем подошли еще три челнока – мокушинских и барсуковских, кто рыбачил на Игоревом озере. Взяли сети и пустились в погоню за гробом. Устинья в этот раз осталась на берегу, чтобы не занимать место более полезных людей. Пока в котелке булькало, она стояла у самой воды, прикрываясь ладонью от солнца, и следила за погоней. Иной раз домовину и челноки заслоняла от нее осока, потом они опять появлялись. Четыре челнока окружили гроб, будто волки лося, растянули между собой сети и сближались, пытаясь опутать его и взять в полон. Но сети то сами путались, то цеплялись за угол домовины и рвались. Однажды совсем было поймали – но с одного челна слишком сильно потянули, а другой от рывка возьми и опрокинься! Пришлось челнок волочь к берегу, а незадачливые ловцы плыли сзади. Домовина же, будто дубовая лебедь, скользила всего в десяти шагах… |