Онлайн книга «Неладная сила»
|
– Так они не знают… что я это… – Демка поднял руку, будто на ней и сейчас были когти. – Нет, они не поняли, что это ты оборотился. Думали, что волколак откуда-то взялся… Темно же было. Пойдем. Она встала и протянула руку к Демке, призывая за собой. Он поглядел на ее руку, встал, не касаясь ее. Поглядел на себя. – Да если я в таком виде приду… Сами все поймут. – Где твоя одежда? – Когда он поднялся и разогнулся, Устинья отвела глаза. – Видать, там, на горе осталась. – Пойдем сейчас подберем ее. Я зачиню, что надо. И дядьке скажу, пусть он сделает, чтобы они не вспомнили про волколака. – Ну, пойдем. Ин делать нечего, не жить же мне в лесу… – Мы от озера на запад. Надо на восточную сторону путь держать. Версты три… я боялась, тебя куда подальше унесет! Уже совсем рассвело, и они пошли через лес прямо на встающее солнце. Устинья шла чуть впереди, не оглядываясь; слышала легкий шорох шагов позади себя и не была уверена: человек там или чудище. – Бедовая ты девка, Устинья, – через какое-то время сказал голос у нее за спиной. – И не ждал от тебя. Как ты только не побоялась меня идти искать? Я сам-то себя боюсь. Устинья только вздохнула. Совершенная любовь? Нынешнему Демке толковать про любовь – что слепому о красном. Глава 15 Было хорошо за полдень, когда Устинья, едва держась на ногах от усталости, пробралась к шалашу. Парни спали мертвым сном, даже не заметили, как Куприян перетащил их в тень березы, чтобы солнце не сожгло. Увидев это, Устинья замахала рукой, и из зарослей показался Демка. Он был одет, но порты и рубаха висели на нем клочьями – где порвано по швам, где прямо по ткани. Куприян только руками развел в молчаливом изумлении. Коротко пошептавшись с дядькой, Устинья ушла в шалаш и рухнула на свое место. Они с Демкой пошли сначала на Звон-гору; там он велел ей ждать у подножия и на площадку ночной битвы отправился сам. Вернулся, кривя лицо. «Жила – все». Свою одежду принес в охапке и кое-как натянул, хотя этим тряпьем сейчас побрезговало бы и приличное чучело на гороховом поле. Потом вокруг озера побрели к Теплой горе. Устинья, как ни крепилась, переставляла ноги все медленнее. Видя, что она теряет сознание на ходу, Демка вдруг подхватил ее под коленки и вскинул на плечо. Устинья только охнула, но даже возражать уже не могла. Кажется, остаток пути она проспала, несмотря на неудобное положение. Демка спустил ее на землю только перед самым шалашом, чтобы она разведала, можно ли ему показаться. – Они не вспомнят, – сказал Куприян, когда Демка повалился возле него в тени. – И спать будут еще долго. Скажешь потом, что тебя упыри подрали, – поверят. – Меня-то что. Если наш клад еще во всякий сор не превратился, я рубах себе хоть десять новых заведу. А вот Жила… Надобно наших орлов будить, ладить какие есть носилки и идти его забирать, пока лисицы не погрызли. Да и жара… Устинья все спала, даже не заметила, что на какое-то время оставалась у Теплой горы одна, не считая пасущейся Соловейки. Куприян поднял парней и повел их на Звон-гору. Тело Жилы принесли, накрыв еловыми лапами. Так же сгрузили на телегу. Решили, что Домачка повезет его в Сумежье – он с его вывихнутой рукой все равно был не работник. О кладе ему велели молчать – успеет еще похвастаться. А прочие остались. События жуткой ночи лишь подтолкнули к тому, чтобы как можно скорее отыскать колокол и избавить волость от гостей из Черного болота. |