Онлайн книга «Неладная сила»
|
– Где ж его будешь искать? – Куприян окинул глазами темные горы и дорожку от месяца на воде. – Дядька! – строго сказала Устинья и взяла его за плечо. – Ты знаешь где. Пусть помощнички твои его найдут. Он-то не колокол святой, его они не боятся! – Не боятся. Только разговаривать с ним они не станут. – Пусть они мне укажут, где он. Я сама с ним поговорю. – Хочешь идти его искать? – Куприян покосился на нее как на сумасшедшую. – А если там опять те черти болотные? А того пуще – если он не в разуме, сам на тебя набросится? – Дядька! – Устинья подняла руку с лесным кольцом. – Упыри ж меня не видят! И он тоже не увидит, пока назад в человека не перекинется. – Вздор не городи и спать ложись. Не навоевалась… – Дядька, вели твоим шишигам мне дорогу указать. Или сама пойду. Устинья сказала это спокойно, но Куприян понял: она решения не переменит. Устинья встала. – Стой! Ох, грехи мои тяжкие… Куприян вынул из-за пазухи узелок, развязал его, вынул небольшую дудочку пожелтевшей кости и засвистел в нее… * * * Устинья пробиралась через густой лес, глядя то под ноги, то вперед – на свою вожатую. Перед ней двигалась – не столько шла, сколько летела над землей, не шевеля ногами, молодая девушка, длинная и тонкая, как рыбка, с неестественно вытянутым телом и маленькой головой. Одета она была только в волосы до пят, цвета тумана, и при движении сквозь них просвечивало тело – худое, даже костлявое, но не совсем лишенное какой-то раздражающей привлекательности. Вихрушка – вихревой дух – была самой миловидной из помощничков Куприяна, но не сказать чтобы не опасной. Куприян запретил ей открывать глаза, и ее веки были опущены. Перед кустами, корягами, буреломом шишига поднималась выше и перелетала на ту сторону. Устинье приходилось каждое препятствие обходить, и Вихрушка ждала ее, зависнув в воздухе. Светало – эта бесконечная жуткая ночь катилась к концу, трава промокла от росы, воздух был полон острой предрассветной свежести. Устинья едва шевелилась от усталости, но упрямо шла вперед. Они отошли от озера на несколько верст к западу, углубляясь в необитаемый лес. Устинья не знала, сколько еще идти – то существо, в какое превратился Демка, могло убежать очень далеко. Но не знать ей покоя, пока она его не найдет. Что-то ей подсказывало: сам он не вернется. «Перепелкой серою в рощу лети…» «Молитва перепелки» звучала у нее в голове, снова и снова, и казалось, помогала удерживаться на ногах. Жива ли она сама? Или духом в птичьем облике пробирается через тот свет? – Там, – прошелестела Вихрушка, указывая тонкой призрачной рукой. – Туда ступай. – Далеко? Вихрушка не ответила и… исчезла. Значит, сделала свое дело. Устинья прошла еще чуть вперед, внимательно оглядываясь. Вздрогнула – взгляд зацепился за груду темного меха, и в первый миг подумалось, что чудовище мертво. Сама удивилась, каким ледяным ужасом ее окатило от этой мысли. Устинья пригляделась: получеловек-полуволк лежал в странной позе, вытянув волчьи ноги и уткнувшись мордой в свою руку, но бока его вздымались – он дышал. Накатило разом потрясение и облегчение. Впервые Устинья увидела Демку в облике его помощничка-волколака, и от жути этого зрелища ее затрясло. Один полуволк, смесь человека и зверя, страшнее целой стаи обычных волков, как всякая смесь вещей, на разделении которых держится белый свет. Потому пугают сумерки – смесь темноты и света, что через эти ворота вылезают порождения Нави. И сейчас Устинья видела перед собой то, чему на белом свете места нет. |