Онлайн книга «Неладная сила»
|
– Положь где взял! Об этот голос Куприян и споткнулся. Снова огляделся, начиная злиться. – Это кто со мной шутки шутит! – с вызовом крикнул он, живо озираясь. – А ну покажись! Скрипнула дверь, на крыльцо выглянула Устинья. – Дядька? – Она тоже оглядела двор перед крыльцом. – Ты с кем разговариваешь? Пришел кто? – А вот я узнаю, кто пришел! Куприян обошел избу, все постройки, заглянул в хлев – никого чужого не нашел. Черныш только помахивал кончиком хвоста в недоумении, а уж он-то чужого на дворе учуял бы. Махнув рукой, Куприян ушел в избу и повалился спать. Но спал плохо – сны видел мутные, тяжелые, гнетущие, только вспомнить их наутро не смог. Не то корова снилась, не то баба с волосами до пят, и только светились нехорошим огнем сквозь эти волосы ее большие круглые глаза – словом, нечисть какая-то лезла. Утром выяснилось, что нынче не пахать – после ночного дождя повалил снег. – Охти мне! – Устинья, ходившая к скотине, вернулась, вся усыпанная мелкими белыми хлопьями. – Дядька, метет! Зима передумала – воротилась. Хорошо, вот, яички есть! Она выложила в миску четыре свежих яйца и сняла большой платок, которым была укрыта с головой. Слегка встряхнула – полетели мелкие холодные брызги. – Ничего ты не слышала? – Куприян, лежа на лавке, высунул голову из-под кожуха, служившего ему одеялом. – Где? – Устинья повернулась. – На дворе. – Что слышала? Да что услышишь – снег, все по избам сидят. Сбросив кожух, Куприян сел на лавке и стал обуваться. Накинул тот же кожух на плечи, вышел, на ходу приглаживая густые волосы – втайне он гордился тем, что ни отец его, ни дед к старости не облысели, а значит, и он мог не бояться. Сходя с крыльца, придерживался за столбик и внимательно оглядывал двор. Каждый шаг делал медленно, с осторожностью, будто по голому льду. Вроде тихо. Было совсем светло – весна остается весной, даже если похолодает, – и Куприян ясно видел свой пустой двор под тонкой белой пеленой мелкого снега. Никого! Он сошел с крыльца, сделал шаг… – Положь где взял! Вздрогнув, Куприян подался назад к крыльцу. – Да что ты за бес такой! – в ярости закричал он. – Выдь, покажись! Ужо я тебя! Позади раздался скрип двери, выглянула встревоженная Устинья в том же большом платке. – Дядька! Да с кем ты бранишься? Куприян обернулся, увидел ее испуганные глаза. Устинья его перекрестила. – Думаешь, я умом рехнулся? – На кого ты кричишь? На Черныша? Устинья огляделась, но пса не увидела. – Да если бы! Со вчерашнего какой-то бес мне под ногами путается! На этом самом месте! – Куприян сердито топнул. – Говорит, а на глаза не кажется! – Господи Иисусе! Что говорит-то? Куприян подумал, пытаясь вспомнить. До того он был так потрясен сами голосом ниоткуда, что не вслушивался. – Где взял, вроде спрашивал… – Что – взял? – А леший его матерь ведает… – Ты что-то брал? – Да что я у кого брал? – Ты кому-то, может, кун[4]должен? – Никому я не должен! На погост уплачено у нас… да тогда пришел бы человек от Трофима да и сказал! А тут… – Положь где взял! – прозвучало где-то рядом. – Вот! – Куприян огляделся дикими глазами. – Слышала ты? – Дядька… – Устинья сошла с крыльца и взяла его за локоть. – Что творится-то? Пойдем-ка в избу, тебя, вон, снегом замело! – Она стряхнула белые крупинки сего плеча. – Или хоть шапку надень! |