Онлайн книга «Неладная сила»
|
Сказание это все в волости знали, но слушать никому не надоедало. Немыт и Савва, как обычно, заспорили, было богатырей в князевой дружине семь или двенадцать. – Были те богатыри: Стремил, Радобуд, Борыня, Велебой, Станиша, Гвоздец да Деревик! – твердил Немыт. – Я от деда знаю! – Плох был твой дед, беспамятлив! Забыл он еще пятерых: Теребец, Березовец, Вязник, Твердята да Воймир! – возражал Савва. – По ним и деревни названы: Твердятино, Воймирицы, Березовцы, Вязники! Деревни есть, а ты говоришь, богатырей нет! – А еще был Буян-богатырь, от него наша деревня зовется Буйново! – встревал еще кто-то. – Много вы знаете! – не сдавался Немыт. – Умных бы людей послушали! Теребец – это названа деревня потому, что там лес сводили под пашню – теребили, знать. Березовцы да Вязники – березняк да вязы росли! Воймир да Станиша – бог их весть, кто они были, а ты сразу – Игорев богатырь! Поднялся шум. Всякой деревне хотелось иметь почетное основание от Игорева богатыря, и давно уже велось, что Игорева дружина прирастала новым витязем с появлением каждой новой деревни. И у каждой ведь находился могильный холм поблизости, под каким тот самый богатырь погребен! – Будет вам! – унимал их Арсентий, слушавший эти споры каждый год. – Расскажите лучше, чем наши богатыри славны! Для дедовой славы мы тут собираемся, не для споров! – А то подерутся еще сейчас – бороды седые в клочья! – негромко хмыкнул Трофим; человек приезжий, родом новгородец, он не принимал местные предания близко к сердцу. – Спой нам, дедко, про князя Игоря и жену его, – попросил Павша. Демка невольно вскинул голову. Он, как бездетный вдовец, почетом не пользовался, сидел на дальнем краю поляны, перед стайкой парней-женихов, и разговоры в кругу больших людей едва мог расслышать. Овсей охотно взялся за гусли. В существовании Стремила-богатыря никто не сомневался, его могилу в бору Тризны даже могли показать точно. Старик начал петь: как ехал Стремил-богатырь по чисту полю, наехал на шатер высокий, зашел в него и заснул крепким сном. Вдруг услышал стук да гром: мать сыра земля колебается, реки синие колыхаются, леса дремучие к земле приклоняются. Едет к нему богатырь выше леса стоячего, ниже облака ходячего. Влез тогда Стремил-богатырь на высокий дуб и там затаился. А тот витязь был сам Игорь-князь, и вез он с собой жену, Талицу, деву красоты невиданной. Зашли они в шатер, поели, попили, Игорь-князь лег и заснул, а жена пошла по берегу озера прогуляться. Увидела на дубу Стремила-богатыря, стала его сманивать, желая с ним блудное дело сотворить. Грозила, что иначе пожалуется Игорю-князю, будто Стремил ее силой взял. Согласился он, сошел с дуба, и сотворил они, что надо. А потом спрятала Талица Стремила в седельную суму. Пробудился Игорь-князь, сел на коня, жену позади себя посадил. Поехали дальше, да стал конь его богатырский спотыкаться. Начал его князь плетью шелковой промеж ушей охаживать, конь и пожаловался: и двоих-то везти тяжело, а теперь троих везу! Вытащил Игорь Стемила из седельной сумы, вызнал, как все было, схватил жену свою да и бросил оземь. И где расшиблась она – стала река Талица, потекла в Игорево озеро. А со Стремилом Игорь побратался, и стал тот в дружине его первым богатырем… Сказание это в Великославльской волости знали давно: нынешние деды слышали его от своих дедов. Но теперь сумежане переглядывались, на лицах отражалось опасливое недоумение. Уж не эту ли Талицу вынесло в домовине из озера? Не для нее ли часовню возвели? Но будь она блудлива, не стал бы бог ее прославлять нетленностью, не дал бы силы творить чудеса исцеления. Стало быть, лжет старинная песнь? Об этом вслух сказать не смели, и многие бросали тревожные взгляды в ту сторону, где стояла новая часовня над девой в домовине. Ну как услышит, разгневается… Гнева же ее боялись – не одному Демке немилость Талицы-Евталии принесла тяжкую болезнь. В ее власти и хворобу навести, и исцелить, не зря все бабы за «святым песочком» бегают. |