Книга Моя сводная Тыковка, страница 34 – Ольга Коротаева

— От ненависти до любви один шаг, — самодовольно улыбается он.

— Р-р-р! — сжимаю кулаки.

Марат вдруг вскакивает и поднимает руки, вставая в стойку.

— Злишься? Хочешь врезать? Так бей!

— Совсем с катушек слетел? — опешив, восклицаю я.

— Бей, говорю.

— Иди ты… — разворачиваюсь и собираюсь уйти, пока действительно не вмазала этому придурку.

Но Марат хватает меня за руку:

— Тебе сразу станет легче, поверь. И не бойся, ты не способна сделать мне больно. Бей!

Разворачиваюсь и отвешиваю ему смачную пощёчину. Ахматгариев замирает в растерянности, а на его щеке наливается краской отпечаток моей ладони. Я выдыхаю:

— Действительно легче. Спасибо. Тебе точно не больно?

Марат моргает и медленно опускается на скамью, и у меня вдруг появляется чувство вины.

— Ты же сам попросил. — Сажусь рядом. — Марат, я искренне хочу тебе помочь, но причину ты не угадал. Ты сын мужчины, которого обожает моя мама, и я не хочу, чтобы она или Дамир расстраивались из-за сложившейся ситуации. Я верю, что ты легко справишься, если немного помочь. Но эта помощь требует немалого времени и сил, поэтому я попросила тебя взять обязанности старосты. У меня это отнимало столько же, сколько уходило на учёбу! Если ты не справляешься, то скажи. Я вернусь в чат старост, а ты найдёшь себе другую…

В груди неприятно ёкает, но я продолжаю как можно холоднее:

— …Помощницу. В нашем университете много умных и ответственных девушек, а убедить их помочь для тебя раз плюнуть.

— То есть ты отказываешься? — мрачнеет Марат.

— Лишь предлагаю ещё раз подумать над моими условиями, — качаю головой.

— Если сдашься в начале боя, то будешь полной дурой, — неожиданно заявляет Ахматгариев.

У меня дыхание перехватывает от обиды, а Марат жёстко продолжает:

— Не замечаешь, что тебя используют? В том чате я насчитал двадцать шесть человек, звёздочкой вызывают лишь тебя. Раз сто в день! И это я просмотрел только последний месяц. Тебе сели на шею и ножки свесили, а ты и рада? Работаешь за всех, проверяешь сообщения каждую перемену и бежишь по первому зову. Увидев это, я жутко разозлился и решил ничего не делать. Пусть вспомнят, что обязанности есть не только у тебя.

Хватаю ртом воздух, потому что сейчас, взглянув на ситуацию его глазами, вижу правду. Я действительно брала на себя самые тяжёлые и ответственные задачи, общалась с преподавателями, была бессменным казначеем. Но почему предпочитала этого не замечать? Тратила время и силы, радуясь тому, что меня уважают и ценят, а обратная сторона скрывалась в тени. И лишь Ахматгариев показал мне то, что в ней скрывалось.

— Иногда, чтобы выиграть бой, нужно перенять тактику противника, — неожиданно мягко говорит Марат и берёт мод ладонь. Пожимая её, улыбается и добавляет: — Это не так сложно, как кажется, но очень эффективно. Не веришь, так проверь!

Мне ещё сильнее становится стыдно, что ударила Марата. Ведь он пытался мне помочь, а я всё не так поняла.

— Прости за пощёчину.

— Я же сам разрешил бить, — он тронул щёку и болезненно поморщился. — А у тебя, оказывается, тяжёлая рука. Всё забываю, что мы с тобой в одной весовой категории.

Вскакиваю и смотрю с обидой. Как я могла подумать, что Марат изменился? Всё такой же самовлюблённый придурок! Просто оправдал своё бездействие, делая вид, что заботится обо мне, а я и уши развесила.