Книга Моя сводная Тыковка, страница 37 – Ольга Коротаева

Мама Даши быстро идёт на поправку, но Марат исправно отвозит нас в больницу каждый день после уроков, а потом мы едем домой, подбрасывая по пути девочек. Однокурсники не знают, что и думать, по университету уже ходят самые разнообразные слухи, которые подружки с удовольствием мне пересказывают.

— Большинство уверено, что он в Лолу влюбился, — фыркает Дашка и болтает ногами, сидя на каменном ограждении лестницы. Провожает взглядом Королёву и её компанию, которые упорно игнорируют нас. — А тебе цветы дарил, чтобы замолвила за него словечко. Другие считают, что он поспорил на тебя. А вот обо мне ничего не говорят…

Строит обиженную мину, но не выдерживает и иронично фыркает, а потом мы все трое смеёмся. Звенит звонок, и подруга спрыгивает. Мы бежим на занятие по физиологии человека, как на моём пути вырастает фигура.

— Тань, ты не ответила, — заслоняя мне путь, торопится выговориться староста параллельной группы. — У нас не хватает средств. А ещё пожарные приходили снова, и Царёва с ума сходит… Потребовала для себя трон, представляешь?! Где, я тебя спрашиваю, взять трон?

— Костя, я давно уже не староста, — сухо отвечаю ему. — Поговорите между собой, пораскиньте мозгами и что-нибудь придумаете…

— Тань! — Взрывается он, но шумно выдыхает и говорит тише: — Ты обязана нам помочь! Твой Марат и пальцем не пошевелил.

Ох, как сердце ёкнуло, когда он сказал «твой Марат»! И сразу вспомнились бесконечные вечера, которые мы проводили за учёбой. Сразу после больницы, едва поужинав, садились рядом, и у меня пульс зашкаливал, как на физкультуре.

— Хватит отмораживаться, — давит Костя. — Иначе все лишатся праздника. У тебя совесть есть?

— А у тебя есть? — встревает Лола, и к ней присоединяется Даша. — Ты сам хоть чем-нибудь пошевелил? Как не стыдно сваливать свои проблемы на слабую девушку!

— На какую девушку? — растерянно хлопает глазами и нехорошо улыбается. — На Тыкву-то?.. Ай!

Его отшвыривает к стене, когда кто-то стремительно проходит мимо, и Костя кричит:

— Эй, придурок! Смотри, куда прёшь! — Но тут же осекается. — Марат? Ты-то мне и нужен! Там Царёва трон потребовала…

— Двадцать семь, — сухо перебивает его Ахматгариев и уходит.

Костя сплёвывает в сердцах, а я тихо поясняю подругам:

— Марат подсчитал, кто-что делал в том году, и вынес в чат старост «хвосты». Костя громче всех кричит, но ответственности на себя не берёт. И у него долг — двадцать семь поручений.

— Это справедливо, — кивает Лола. Мы входим в аудиторию и садимся. — Вот только кажется, что вечеринки не будет.

— Небольшая потеря, — отмахивается Даша.

Дни летят так быстро, что за больничными и учебными хлопотами я не успеваю их считать. Только когда на сотовом высвечивается дата 31 октября, а всё вокруг обрастает ведьмовской атрибутикой, осознаю, что Хэллоуин наступил.

Лола наряжается Мартишией Адамс, Даша нацепляет на голову чёрные кошачьи ушки, а я напяливаю объёмный оранжевый свитер, в котором всегда была похожа на шарик… Или на тыкву, что сейчас и подчёркиваю полосками из стёжки. И прикрепляю булавкой зелёный листик. Так показываю, что прозвище, доставшееся мне с лёгкой руки Ахматгариева, меня не задевает.

«Особенно после того, как Марат заявил, что обожает тыкву!»

Мы настраиваемся на праздник, вот только зал, в который приходим после занятий, выглядит уныло. Несколько кривых тыкв, лампы с наброшенной на них сетью, небольшой столик и скромные закуски на нём.