Книга Хозяйка проклятой деревни, страница 72 – Данта Игнис

В моих ладонях начали образовываться шипящие всполохи серебристой магии.

– Совсем слепые что ли?! Не видите?! Она колдует! – завопила Мишери и стукнула меня чем-то тяжелым по голове.

Я потеряла сознание. Позже, когда начала приходить в себя, ощутила, что задыхаюсь, глотая противную жижу. Она обожгла горло, словно расплавленный свинец. Мир поплыл. Голоса стали далекими, будто из-под воды.

 – Все, хватит,  – Мишери одобрительно кивнула.  – Теперь слушай.

Тело стало ватным, мысли  – густыми, как смола. Где-то внутри кричала я, но голос не слушался.

– Возьми, – голос Мишери, теперь лишенный всякой фальшивой сладости, был тверд и холоден, как сталь.

Она с силой втиснула мне в ладонь какой-то тяжелый, холодный предмет. Это был артефакт, гладкий, округлый, размером с крупное яблоко, отливающий тусклым, неземным светом, будто заточенная внутри него луна билась в агонии. Поверхность его испещрена тонкими, едва заметными рунами, которые, казалось, вибрировали под моими пальцами.

– Здесь достаточно магии, чтобы убить дракона. Один-единственный удар. Но смотри, не промахнись, второго шанса не будет. Илидан у прорыва, сражается. Он поглощен битвой и на тебя, мелкую сошку, даже не взглянет. Подойди и убей его. Слышишь меня? Убей Илидана!

Ее губы, тонкие и злые, медленно растянулись в жуткой, хищной улыбке, обнажая ровные белые зубы. Это была улыбка победителя, наслаждающегося бессилием своей жертвы. Жербан, стоявший рядом, мерзко хихикнул, его узкое лицо исказила злобная гримаса. Он с силой пнул меня тяжелым, грязным сапогом в бок, выбивая остатки воздуха из легких.

– Слышала, шлюха драконья? – прошипел он, его голос сочился ядом и презрением. – Убьешь этого проклятого выродка – еще спасибо нам скажешь, что избавили мир от такой пакости.

Мишери бросила на мужа странный взгляд – в нем мелькнуло что-то похожее на раздражение или даже предостережение, но я была не в том состоянии, чтобы разбирать скрытые смыслы. Мой разум был вязким, неповоротливым.

Они ушли, оставив меня на коленях посреди кухни, одну, с этим ледяным артефактом в руке и ядом, растекающимся по венам. Я искала глазами Тьму, но не находила. Я лихорадочно озиралась, сердце колотилось от ужаса, но ее нигде не было. Маленький храбрый комочек ярости исчез. Что они сделали с ней? Куда бросили? Жива ли она? Паника волной захлестнула меня. А приказ… приказ Мишери… Он бился в голове глухим набатом, но его чудовищный смысл все еще не укладывался в сознании, отторгался им. Рука, словно сама по себе, все сильнее сжимала холодный артефакт, ощущая его зловещую, дремлющую мощь. Пальцы свело судорогой.

Неожиданно для себя я почувствовала, как ноги подо мной выпрямляются. Медленно, рывками, я поднималась, словно марионетка, чьи нити дергает невидимый, пьяный кукловод.

Ноги несли меня к прорыву, будто по невидимым рельсам. Артефакт в руке пульсировал, как второе сердце, в такт голосу Мишери, глухо звучавшему в висках: «Убей. Убей. Убей». Глаза застилала мутная пелена, но сквозь нее я видела все  – кровавое зарево над холмом, два прорыва, которые как черные язвы изрыгали троганов. Их угловатые тени метались в клубах едкого дыма и пыли, а протяжный, леденящий душу вой сливался в единую какофонию с оглушительным грохотом боевой магии. Воздух пропитался запахом гари, серы и страха. И я шла прямо в это пекло.