Книга Семь снежинок на ладони, страница 81 – Светлана Нарватова

Хотя зачем Броквисту заклинания? Он же не маг.

Вероятнее всего, Ларса интересовали какие-то документы. Но они не хранились ни в спальне, ни в библиотеке. А к другим помещениям Эмили интереса не проявляла. Хотя я попросил дворецкого и на кабинетах поставить ловушки, в которые не слишком опытный человек непременно вляпается при попытке проникнуть.

Однако не стоило исключать возможность, что супруга и вправду не знает, что нужно ноффу.

Ми Лотта на Эмилию не жаловалась. Она отметила, что супруга пока не закатила ни одного скандала, и между строк сквозила растерянность: это Эмилия какая-то неправильная или экономка стареет и теряет хватку? Я уверил, что хватка у ми Лотты о-го-го! Но то, что жена нашла подход к пожилой служанке, тоже помнившей наш дом шумным и многолюдным, грело душу.

Закончив с делами, я взял в руки письмо Эмили, и сердце забилось сильнее в предчувствии встречи.

«Дорогой мой супруг, желаю вам доброго дня и благоволения Фройи в ваших делах», – начала письмо она, и я отметил, что обращение стало менее формальным, чем раньше. Хотя и не таким сердечным, как хотелось бы.

«День мой в замке был ничем не примечательным. Я читала и размышляла о непростых судьбах детей с магическим даром. Мне стало любопытно: может ли у мага родиться ребёнок вне брака? Бывает ли такое, что одарённый ребёнок рождается от случайной – или не случайной, но незаконной связи? Что бывает с такими детьми? Могут ли они претендовать на наследство наравне с законными?»

Тут у меня в душе что-то хрустнуло.

Что, если эти вопросы не просто так? Что, если хитрюган Ларс обнаружил какого-то внебрачного ребёнка отца? Что я знал о его личной жизни в том значении, в каком его использовал король?

Мне было семнадцать, я сам уже получил достаточный опыт в этой сфере с хорошенькими селянками, хотя мама и была против. Отец был волевым, привлекательным мужчиной и нередко оставлял Драгаард по делам. Иногда он мог отсутствовать по месяцу. Сложно предположить, что у него не было любовницы.

Эта мысль оказалась свежей и неожиданной и так заняла меня, что какое-то время я размышлял о том, как найти этого неучтённого родственника.

Если я прав, то что надеется найти Ларс? Какие-то доказательства, следы связи, которые оставил отец? Что это вообще может быть?

Эмилию, видимо, этот вопрос тоже волновал.

Может, эта почти открытая переписка с Броквистом должна была спровоцировать меня на какие-то действия, которые могли подсказать место поиска? Но я даже не знал, что в природе существует то, что можно искать!

…Но Эмилии-то это неизвестно!

Хотя ей и о том, что я в курсе переписки с Ларсом, неизвестно.

Я попытался взять себя в руки. Вдруг я себя накрутил, а её просто интересует, не завёл ли я на стороне старших детишек, и она опасается, что они могут стать препятствием в наследовании для её ребёнка?

А лучше – трёх.

Я успокоился и вернулся к письму.

«Мне очень нравится читать в библиотеке. Духи ваших предков, как мне кажется, хранят эти книги, отчего здесь чудится совершенно особая атмосфера». Они, возможно, и хранят. Но смотрят на вторжение девушки в мужскую обитель с откровенным осуждением.

«Ой, я же не сказала главное! Мы, женщины, такие забывчивые и неблагодарные!» Зато искренние и самокритичные. «Утром доставили ваши подарки – наряды для дома». Вообще-то не только для дома, если нарочный ничего по дороге не потерял. «Они восхитительны! У вас потрясающий вкус!» Что правда, то правда. «Сели превосходно! Впрочем, чего ещё можно ожидать от салона ми Бьорк? Я чрезвычайно польщена таким вниманием и ценю это». Мне кажется, что по части «неблагодарных» Эмили несколько преувеличила. Я плавился от слов признательности и восхищения, как свечной воск от огня.