Книга Скандальная история старой девы, страница 152 – Анастасия Милославская

Рагнар опускает мне на плечи тёплый шерстяной плащ – тот самый, в который он сам был завернут, когда мы покидали зал.

– Ты замёрзнешь, – глухо говорит он.

Я не противлюсь, лишь киваю, а потом ноги сами несут вперёд. Я выхожу на круглый выступ и замираю второй раз.

Передо мной – бескрайняя панорама.

Ночь опустилась на Мраколесье, но с высоты башни Волчьего Стяга всё видно. Ниже раскинулся город, похожий на ожившую гравюру: сотни крошечных огней, дым из труб, редкие всполохи огня. Дальше – тёмные дремучие леса, скованные снегом, и далекие огни сторожевых башен на горизонте. А над всем этим – звёзды, настолько яркие и близкие, что хочется протянуть руку.

– Этот край чужой и тебе, и мне. Но есть в нём что-то завораживающее, – произносит дракон.

– Он живой, – вырывается у меня. – Я чувствую это. Он будто дышит.

И хранит свои многовековые тайны.

Рагнар подходит ближе. Я чувствую, как тёплое дыхание касается моей шеи. Он не прикасается – и это напряжение между нами, почти физическое, становится острее любого прикосновения.

– Расскажи про Люсин, – напоминаю я, лишь бы избежать этого странного момента щемящей близости.

– Она попала в наш мир, когда ей было четырнадцать.

– Какой ужас… – выдыхаю я.

– Она попала в своём теле, раньше её звали по-другому. Такое тоже бывает. До двадцати двух лет Люсин прожила на дальнем севере, пока отец не захватил их деревушку и не женился на ней.

Я поворачиваю голову, ожидая продолжения. Ситуация странная, вряд ли брак для Люсин был желанным.

– Она жила в доме отца, родила ему троих сыновей, я был старшим, – тихо продолжает Рагнар, его голос низкий, ровный. – Но всё это время она ненавидела его. За то, что он сжёг её деревню. За то, что женился на ней. И ненавидела нас.

Я замираю, прижав ладонь к руне у себя на груди. Холодок пробегает по спине.

– Она плохо относилась к вам? – осторожно спрашиваю я, сжимая пальцами холодные перила.

У меня дурное предчувствие.

– Она улыбалась, вела быт, заботилась о нас. Говорила правильные слова. Иногда, когда она вышивала у камина, я видел, что она странно смотрит на нас с братьями, но я был ребёнком и мало что понимал. А потом однажды, когда мне было десять, а моим братьям – семь и три… она заперла нас в ледяной кладовке и подожгла дом.

Мир вокруг будто замирает. Я слышу только дыхание Рагнара и где-то вдалеке шум голосов – гуляния до сих пор идут и на открытом воздухе в том числе.

– Какой ужас, – я поворачиваю голову и смотрю на дракона.

Внутри меня поднимается холодная волна. Она топит, бесконтрольно топит все чувства внутри. Я невольно обхватываю руками живот – жест, почти рефлекторный, словно инстинкт говорит, что я должна защищать их. Мои маленьких.

Я не могу представить, как можно... как может мать...

Нет. Даже мысль об этом вызывает тошноту. Во мне – жизнь. Два крошечных сердечка. И от одной только мысли, что кто-то может желать зла своему ребёнку, кровь стынет.

Я смотрю на Рагнара – мужчину, прошедшему через этот ад. И в первый раз я действительно сочувствую ему. Пережить предательство от собственной матери… это непередаваемо.

– Она была безумна? Поэтому ждала столько лет?! Неужели за все эти годы она не смогла полюбить детей? Я могу понять, можно ненавидеть мужа. Но детей?! – спрашиваю я, чувствуя, как дрожат губы, слова рвутся наружу с болью, с искренним непониманием и возмущением.