Книга Скандальная история старой девы, страница 150 – Анастасия Милославская

Никто не ожидал, что я – жалкая старая дева – подам голос и осмелюсь спорить.

За этим столом самые влиятельные мужчины Мраколесья. Государственные дельцы, владельцы рудников, генералы, советники – те, кто привык приказывать женщинам, а не слушать их. Те, кто верит, что их слово весит больше, чем даже жизни всех старых дев из земель безмужних.

А теперь они смотрят на меня поражённо. Как на какую-то диковинку.

Трещина в многовековой стене уже пошла. Нужно лишь приложить еще немного усилий…

– Так могла сказать только женщина, – хмыкает тот самый седовласый мужчина. Он медленно встаёт, оправляя богатую накидку, и обводит зал снисходительным взглядом. – Вы говорите о страданиях старых дев, но забываете, что семьи и общество вкладывали в них, ожидая, что они станут жёнами и матерями. А они не оправдали ожиданий. Но долг-то возвращать нужно. Не могут же они до смерти быть бременем родственников? А мы ещё не берём в расчёт, что они одним своим нахождением в обществе отравляют умы молодых девушек кощунственными мыслями о том, что можно отказаться от самого важного и единственного долга женщины – быть женой и матерью. Старых дев надлежит изолировать.

Какой вздор! Я поджимаю губы, сдерживая рвущиеся наружу возмущённые слова.

Я не должна ссориться.

Я должна найти к ним подход.

Рагнар ничего не говорит, он слегка улыбается, глядя на меня. Он не планирует мне помогать в этой словесной перепалке.

– Не может такого быть, что каждая женщина сможет найти пару, – спокойно отвечаю я. – Не имею понятия, сколько мужчин и женщин в Мраколесье, но уж точно кому-то пары может и не хватить. Это банальная статистика и здравый смысл! К тому же, у меня есть подруга, с которой случилась беда, её изуродовал бывший жених. Ей нужно было больше времени, чтобы найти пару, но её просто забрали в земли безмужних.

Седовласый поворачивается ко мне, чуть склонив голову, как будто даже вежливо:

– Мы, лира, живём не в песне менестреля, а в реальном мире. Как бы то ни было, старые девы должны вносить свою лепту, иначе какой Мраколесью от них прок? Кто будет работать на фабрике, если не они? Кто будет собирать гибельник, когда у замужних – мужья и дети? Женщины старше двадцати восьми теряют способность к рождению нормального потомства. Их тела… – он делает паузу, будто подбирая слова, – увядают. Это природа, и спорить с ней глупо. Пусть внешне и женщина красива, внутри она словно гнилой фрукт.

Он смотрит на меня с жалостью, будто видит перед собой не человека, а сломанный ненужный предмет.

– Вы говорите, женщины увядают. Позвольте узнать, откуда вам это известно? Вы – лекарь? Исследователь? Вы держали в руках хотя бы один отчёт о здоровье? Нет. Всё, что у вас есть – это удобная легенда. Придуманная, чтобы оправдать рабство.

В зале повисает тяжёлая тишина. Седовласый чеканит, насупившись:

– Этот факт известен всем!

– Я могу разговаривать с вами предметно, могу предоставить вам отчёты о здоровье старых дев, могу пригласить лекаря, который подтвердит мои слова. Вы можете поехать со мной в земли безмужних и поговорить с женщинами, можете присутствовать на осмотре и диагностике их лекарем.

Я вижу, как коробит седовласого. Как он оскорблён тем, что женщина не просто ввязалась с ним в спор, но ещё и предлагает вести диалог говорит предметно, на языке доказательств.