Книга Буря магии и пепла, страница 153 – Майрена Руис

– Они острые, – закончила я фразу. – В кладовке есть вино.

Лютер пошел за ним, пока я разжигала огонь.

– Тебе не нужно было ничего готовить, – сказал он мне после второго бокала.

– Не переживай, я тоже не ужинала.

Я положила на сковороду два стейка и сунула в рот бутерброд. Я жевала медленно, наслаждаясь вкусом еды и недоверчивым взглядом Лютера.

– Ты сдерживаешься, – обвинил он меня, садясь обратно на табурет.

– Нет. Это моя южная кровь.

Нарезав горсть спаржи, я бросила ее на сковороду, чтобы пожарить со специями. Когда еда была готова, мы поужинали прямо на кухне, и я рассказала Лютеру о том, как провела день с тетей и Лиамом.

Закончив ужин, я убрала со стола, но оставила стопку посуды в раковине, чтобы помыть ее на следующий день, затем проводила Лютера в свою комнату.

– Постарайся сдержать свое любопытство и не рыться в моих вещах.

– Ничего не обещаю, – ответил он, подходя к одной из полок и беря в руки деревянную фигурку.

Это была старая кукла со стершейся от времени краской.

– Ее сделал мой отец. Он был плотником до того, как стал мэром.

– Я не знал, – ответил он, осторожно возвращая куклу на место.

Я кивнула, наблюдая, как Лютер рассматривает корешки моих книг.

– Мы разобрали его мастерскую несколько лет назад и сделали там аптеку для мамы и тети. Хотя у нас по-прежнему остались его инструменты.

Почувствовав, что мне не хватает воздуха, я несколько раз сглотнула.

– А это кто сделал?

Он указал на портрет, нарисованный углем. С него смотрела я: глаза подведены колем, в волосах ободок из листьев.

– Ной.

– И сколько вам было лет?

– Шестнадцать.

Лютер как завороженный смотрел на рисунок. Мне стало интересно: видит ли он ту девушку, которой я была тогда? Более южную. Более наивную. Более свободную.

– Уже поздно, – пробормотала я. – Спокойной ночи.

Лютер положил портрет на место и взглянул на меня.

– Ты собираешься спать с?.. – он указал на мою голову, и я поднесла руку к ободку из роз.

– Нет.

– Хочешь… чтобы я помог тебе?

Мгновение я колебалась, удивленная его предложением.

– Ну давай.

Я взяла стоявший у письменного стола стул и села. Лютер подошел ко мне и, прежде чем начать распутывать мою прическу, некоторое время разглядывал ободок. Он использовал немного магии, стараясь сохранить конструкцию, вместо того чтобы просто разрушить ее. Через несколько минут он распустил уже почти все мои волосы и, не отрывая взгляда от ободка, опустился передо мной на колени, освобождая последние пряди. Он был так близко, что я могла видеть маленькие темные пятнышки на его радужках, таких бледно-голубых, что иногда они казались серыми.

Когда он наконец взял ободок и положил его на стол, я задержала дыхание. Затем он несколько раз провел пальцами по моим волосам, пытаясь расчесать, и невольно коснулся костяшками моей шеи. Этот жест казался более невинным, чем тот в музыкальной комнате, и все же в нем ощущалась искренность, от которой у меня заколотилось сердце.

Заправив последнюю прядь волос мне за ухо, он, похоже, остался доволен. Опершись на мои колени, Лютер посмотрел мне прямо в глаза. Я не осмеливалась ни пошевелиться, ни вздохнуть и в какой-то момент поняла, что больше не в силах выносить тяжесть его пронзительного взгляда.

– Почему ты так на меня смотришь?

– Потому что я вижу тебя.

– Ты видишь меня не в первый раз.