Книга Буря магии и пепла, страница 31 – Майрена Руис

Возможно, здесь было то же самое. Возможно, как бы ни доказывали обратное, прямой доступ к магии не являлся естественным. И Лютер Мур, конечно же, не упустил возможности заставить меня почувствовать отравляющую и порождающую зависимость силу темной магии.

Тысячи раз я слышала одни и те же истории. Я знала, что она вызывает все большее и большее привыкание, пока твоя собственная магия не восстает против твоего тела и в конечном итоге не уничтожает тебя. В то время как северяне продолжали утверждать, что все зависит от человека, а не от используемой магии.

Но Лютеру Муру было плевать на мои убеждения, не так ли? Я фыркнула, все еще не веря в произошедшее и возмущенная тем, что доверилась ему.

Я оделась и вышла из комнаты, даже не причесавшись. Где его покои, я понятия не имела, но направилась в новую часть западного крыла, где обычно останавливались самые состоятельные северяне, и вскоре нашла его – он как раз пересекал гостиную по пути в столовую.

– Лютер!

Он удивленно обернулся и, должно быть, заметил что-то на моем лице, потому что нахмурился.

– Что случилось?

– Это я хочу знать, – сказала я, направляясь к нему.

Я вошла в пустой зал и закрыла за собой дверь.

– Ты думаешь это детские шалости? – накинулась я на него, как только оказалась рядом.

– Что, прости? – спросил он, выделяя каждый слог и сохраняя спокойствие.

– Я о вчерашнем. Это была темная магия, верно?

Лютер плотно сжал губы, и нежный румянец покрыл его бледные щеки.

– Думаешь, я буду обучать тебя темной магии, не сказав об этом? – произнес он, полный негодования.

– Как же ты объяснишь вчерашнее занятие? Растение, которое я создала из ничего, а семена, закопанные в горшке у меня в комнате?

Тогда Лютер сделал нечто ужасное, непростительное. Он поднял брови, посмотрел на меня сверху вниз и рассмеялся.

– Потому что я тоже использовал свою магию! Я не ожидал, что ты сделаешь что-то подобное сама, – ответил он. – Ты ведь всего лишь…

– Кто? – спросила я, делая еще один шаг к нему, чувствуя, как стыд и ярость охватывают меня. – Кто я такая?

Лютер хотел было ответить, но я так и не узнала, намеревался ли он назвать меня полукровкой, потому что в тот момент открылась другая дверь и в гостиную вошел президент Лоуден.

Сила привычки заставила меня среагировать, и я сразу же опустилась на одно колено. Лютер, стоявший рядом, искоса посмотрел на меня.

– Сеньор Мур, сеньорита Данн, – поприветствовал нас Лоуден. – Извините, что помешал.

– Вовсе нет, – проговорила я, не поднимаясь с колена. – Мы уже закончили.

Лютер молчал.

– Я все равно оставлю вас, – сказал Лоуден, пересекая гостиную.

Как только он отвернулся от нас, я встала и, не поворачиваясь к Лютеру, ушла.

После ссоры с Лютером я вернулась в спальню, где просидела взаперти остаток дня. Я чувствовала себя обманутой и униженной и не хотела никому ничего объяснять, поэтому сказала Саре, что не очень хорошо себя чувствую, чтобы она меня не беспокоила. Лиам заходил за мной днем, но я даже не открыла ему дверь, сообщив, что не хочу никого видеть.

На следующее утро я все еще пряталась среди простыней, когда Сара осторожно постучала в мою комнату.

– Айлин, тебе принесли посылку.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы решиться встать с постели и пойти посмотреть, что там пришло. Должно быть, это какое-то послание от моих бабушки и дедушки, которые обычно отправляли мне северную одежду и подарки в надежде, что я откажусь от своего стиля полукровки. Однако пакет, ожидавший меня на столе, был не от них. Это была деревянная шкатулка, украшенная барельефами, с грубо вырезанными листьями по бокам. Бабушка и дедушка никогда бы не купили мне нечто подобное.