Книга Буря магии и пепла, страница 90 – Майрена Руис

– Вы же так не любите пачкать руки? – спросила она меня и с силой наступила на мою ногу, вдавливая ее в гравий.

Все еще дезориентированная ударом по голове, я застонала.

– Тогда я помогу тебе их испачкать.

Отведя ногу в сторону, она присела рядом со мной на корточки и вонзила свои ногти, наполненные темной магией, в мою израненную кожу.

Я помню боль той ночи. Помню свою порванную плоть, кровь на снегу, поломанные кости. Но больше всего мне запомнилось, насколько грязной была ее темная магия. Я чувствовала, как иссякает моя собственная сила, истощенная еще до того, как я попыталась залечить свои раны. Она перестала защищать мое тело, словно не считая его достойным. Я чувствовала, как их заклинания обжигают меня, пронзают холодом, раздирают на части… Под конец я ощутила электрический удар в бок, распространившийся по спине, обжигающий, срывающий с меня кожу.

А дальше – пустота.

В последующие дни я несколько раз впадала в беспамятство и выныривала из него. Нет, я не приходила в сознание полностью, хотя иногда ощущала боль или слышала собственные крики.

Я не могла проснуться еще четыре дня, и, когда мне это удалось, первое, что я почувствовала, – бесконечный обволакивающий покой и руку, сжимающую мою. Мне не нужно было открывать глаза, чтобы понять: это Лютер. И я снова провалилась в сон, погрузившись в кромешную тьму, которая наконец позволила мне отдохнуть.

В следующий раз, когда я очнулась, Ностра смачивал мое лицо холодной водой. Мне с трудом удалось открыть глаза и сфокусировать взгляд на комнате. Я хотела спросить, где нахожусь, потому что это был не лазарет Роуэна, но у меня не получалось выдавить ни слова из пересохшего горла.

– Ш-ш-ш, не пытайся говорить, – сказал мне Ностра, и его грудной голос эхом разнесся по комнате. – Тебе нужно выпить эти зелья, после чего ты снова сможешь уснуть.

Но я не хотела спать. Я хотела знать, что случилось, где я нахожусь и, прежде всего, почему рядом нет Лютера, который до этого держал меня за руку. Ностра, должно быть, видел, как я сжимаю и разжимаю ладонь, потому что поймал ее, поднося к моим губам стакан. Затем все снова погрузилось во тьму.

Когда я снова открыла глаза, Лютер оказался рядом. Он сидел в кресле. Стояла ночь, и лунный свет освещал его обеспокоенное лицо. Казалось, он спал, но его брови были нахмурены, и он крепко сжимал мою руку. Я несколько раз сглотнула слюну и, сжав его руку в ответ, позвала его прерывающимся голосом. Очнувшись ото сна, он отпустил меня.

– Айлин.

Мои глаза наполнились слезами, когда я услышала его голос, такой же надломленный, как и мой.

– Айлин, – повторил он, – ты жива.

Он говорил так, будто все еще не верил в это, несмотря на то что все эти дни провел рядом со мной, прислушиваясь к моему дыханию. Я видела темные круги под его глазами, тень щетины на щеках и помятую одежду.

– Где я?

– Недалеко от Роуэна, в доме целителя. Ностра приехал, чтобы заботиться о тебе.

– Я помню.

– Ностру?

– Все.

Лютер снова нахмурился, а я подняла свою перевязанную руку и, положив два пальца ему на лоб, слегка надавила. Он снова взял мою руку и поднес ее к губам.

– Не думай об этом сейчас, – сказал он. – Придет время, когда тебе полегчает. Тебе нужно отдохнуть.

– Я не хочу спать, – запротестовала я. – Мне надоело находиться во сне.