Книга Буря магии и пепла, страница 87 – Майрена Руис

Я придвинулась к нему.

– Я не хочу, чтобы ты говорил ему об этом, – сказала я, кладя руку на его ледяное колено.

– Почему? – спросил он сердито.

– Потому что он может расценить это как хороший знак.

Мактавиш хотел было возразить, но в последний момент сжал губы и нахмурился. На самом деле он тоже опасался, что Лютер смотрит на вещи не так, как мы. И это он, Мактавиш, который так хорошо его знал. Я крепко сжала кулон, и его взгляд упал на него.

– Катастрофа, – пробормотал он. – Так много секретов… Почему у всех так много секретов?

– Потому что правда опасна. Я тебе говорила.

Мактавиш оторвал взгляд от кулона и посмотрел мне в глаза:

– Твой отец. Твой отец тоже ее знал.

Мой взор затуманился, как это часто случалось в последние дни.

– И они заставили его замолчать, – продолжал он, глаза его заблестели.

Мактавиш наклонился ко мне и вытер мои слезы большим пальцем, не обращая внимания на собственные, что катились по его щекам.

– Что нам делать?

– Ничего, – ответила я, наблюдая, как темная магия, которую он использовал, истощает последние крупицы его сил. – Прямо сейчас мы бессильны.

Я встала, чтобы подбросить дров в камин, и помогла Мактавишу пересесть поближе к огню. Фыркнув еще раз, Сара удалилась в свою спальню и вернулась с миской холодной воды.

– Я позабочусь о нем, – сказала она, опускаясь на колени рядом.

– Ты уверена? – спросила я.

– Да. Тебе нужно отдохнуть.

Мактавиш протянул мне руку, и я на мгновение сжала ее в своих ладонях.

– Доброй ночи.

* * *

Неделю спустя моя мама приехала за мной в Роуэн. Мы планировали отправиться в Нирвану, чтобы провести несколько дней с бабушкой и дедушкой вдали от дома, где отсутствие отца становилось невыносимым.

Бабушка и дедушка предлагали нам одно развлечение за другим. Мы готовили традиционные сладости Олмоса, играли в карты и обежали все магазины в Нирване. Мама настояла на том, чтобы сшить мне новую синюю юбку, а дедушка показал, как сплести ремешок, чтобы потом ее подпоясать.

Кроме того, мы катались на лошадях, которых так любила мама. Однажды днем мы вдвоем отправились к искусственному озеру, в котором часто купались летом; теперь его покрывали снег и иней. Воспользовавшись остановкой, я решила причесать свою лошадь.

– Я хочу, чтобы ты отвезла ее в Роуэн, – сказала мама.

– Зачем? Сейчас зима, и я не буду выезжать на конные прогулки.

– Я хочу, чтобы она находилась там с тобой – на случай, если что-нибудь произойдет. Чтобы ты не зависела ни от поезда, ни от конюшен.

– Ничего не произойдет, мама.

– На всякий случай.

Я решила больше не спорить и ограничилась кивком.

– И если что-нибудь произойдет, – продолжила она через мгновение, – я хочу, чтобы ты поехала в Нирвану, к бабушке и дедушке.

– Вот уж нет, – возразила я. – Если что-нибудь произойдет, я поеду к тебе в Олмос.

– Я не останусь в Олмосе.

Я прекратила расчесывать лошадь и повернулась к ней:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Завтра я уезжаю.

– И куда?

– Я не могу тебе этого сказать.

Я хотела возразить, но она опередила меня:

– Я знаю, что произошло с твоим отцом. Он рассказал мне все, когда вернулся из дворца.

Мое сердце подпрыгнуло. Мать подошла и положила руку на шею моей лошади, избегая смотреть мне в глаза.

– Я понимаю, почему ты ничего не хотела мне говорить, но именно я должна защищать тебя, а не наоборот.