Книга По извиистым волнам, страница 90 – Вал И. Лейн

Я почти не узнал их. Они были одеты так, словно их место на корабле было не хуже любого другого. Но блеск рыжих волос МакКензи и угрюмое выражение лица Ноя сразу же выдали их. А потом появилась она. Катрина. Она сама была похожа на пирата, одетая в тунику, бриджи и сапоги — изящная и свирепая одновременно. Ее темные волосы развевались за спиной, пышные и спутанные морским ветром, а глаза расширились от удивления, когда она оглядела гавань, открывая для себя совершенно новый мир.

Конечно, она меня не заметила. Не потому, что я прятался на заднем плане, ожидая в тени. Я хотел подбежать к ней и показать ей свое лицо. Мне нужно было, чтобы она знала, что мы снова нашли друг друга. Я так сильно хотел, чтобы она знала, насколько я близок к ней. Но мне нужно было подождать, пока она не подойдет поближе, освободившись от какого-либо влияния Вальдеса на ситуацию. Привлекать внимание могло быть опасно.

Я знал, что этот Беллами не допустит, чтобы с ней что-то случилось. Он всегда был вспыльчивым, но никогда не стал бы плохо обращаться с женщиной. Я вкратце вспомнил наше общение после того, как стал частью команды Вальдеса. Беллами был первым, кто заговорил со мной, не приказывая мне что-либо делать. Он спросил, как меня зовут, и сказал, что сожалеет о том, что случилось с моим отцом. Будучи на пять лет старше меня, он относился ко мне почти как к брату в тот первый год на борту корабля Вальдеса. Он научил меня владеть саблей так хорошо, как только мог, и показал, как драться, как настоящий моряк, и совершать пиратские набеги на корабли. Я был уверен, что это только потому, что он жалел меня. Но мне нравилось притворяться, что ему действительно нравится мое общество. И я хотел, чтобы наш финал был лучше.

— Оставайся верным северу, и ты никогда не заблудишься, — сказал он мне однажды за бутылкой рома, которую мы распили на двоих. Он был просто пьян и говорил беспечно, но эти слова не выходили у меня из головы. И, наконец, триста лет спустя, они обрели смысл.

Когда приходило время охотиться на сирен, его совесть, казалось, была спокойна не больше, чем моя, но он всегда убеждал себя — и меня — что это необходимо. Потому что, как и у меня, у него был долг перед Вальдесом. По совершенно другим причинам, конечно.

Я наблюдал, как Беллами прогуливается по докам, направляясь к берегу с Катриной и ее друзьями на буксире. Но он обернулся при звуке голоса своего отца, когда Вальдес приветствовал его с пристани.

Беллами что-то сказал Катрине, и на его лице появилось почти угрожающее выражение. Она кивнула и повернулась, чтобы уйти, но Вальдес что-то крикнул, что заставило меня подойти ближе. Я напрягся, готовый ко всему, что может произойти дальше. К черту мою личность.

Вальдес медленно приблизился к Катрине, испытующе глядя ей в глаза. Я хотел отреагировать. Подбежать и схватить ее, оторвать от его мерзкого взгляда. Но я вспомнил слова Катрины, которые отравили мне душу.

— Тебе не нужно меня защищать… Разве мы не прошли через многое, чтобы ты понял, что иногда мне приходится бороться самой за себя?

Поэтому я нетерпеливо сдерживал себя, ожидая, не припасет ли она какой-нибудь план в рукаве.

Вальдес обошел их, изучая Катрину с головы до ног. От того, как его взгляд скользил по ней, мне захотелось оторвать ему голову от туловища и выбросить ее в море вместе с трупом моего отца. Еще немного, и мне придется что-то предпринять.