Книга Из бурных волн, страница 103 – Вал И. Лейн

— Ну, — я опустила глаза, — он уже бывал здесь раньше. Иногда я видела его по ночам. И он не причинил мне вреда.

Майло напрягся и стиснул зубы.

— Он был здесь? В твоей комнате?

— Д-да.

— Почему ты мне не сказала?

— Я говорю тебе сейчас.

— Ну, я… я… Ему не следовало приходить сюда. Ему повезло, что они не последовали за ним. Я бы никогда не пришел сюда, если бы не знал, что команда сегодня ночью за много миль отсюда. Он подверг тебя опасности. Он не продумывает все до конца. А что, если он причинит тебе боль? Я…

— Но он этого не сделал. — Я остановила его, прежде чем он смог закончить.

Он фыркнул, словно пытаясь взять себя в руки. Его стиснутые челюсти, казалось, застыли на месте. Я снова посмотрела на свой рисунок, все еще приклеенный скотчем к поверхности стола.

— Это твоя картина для художественной выставки? — Смена темы Майло удивила меня, но прозвучала как попытка отвлечь внимание. Я протянула руку и коснулась бумаги, словно желая еще раз убедиться, что она полностью высохла.

— Да. Что думаешь?

Майло наклонился над столом и некоторое время изучал картину. Эта дурацкая прядь волос все время падала ему на глаза, и от этого он выглядел таким же неотразимо привлекательным, как и всегда. Я начала чувствовать себя неловко, когда его взгляд задержался на картине, и мне захотелось, чтобы он ответил на мой вопрос до того, как я сорву ленту и уберу ее.

— Я думаю, это… — он поднял глаза, когда, наконец, заговорил, поймав мой взгляд и заставив мое сердце учащенно забиться, — … прекрасно.

Я проигнорировала жжение в груди и ответила простым «Спасибо». Когда Майло снова опустил взгляд и коснулся Полярной звезды на бумаге.

— Я никогда не видел, чтобы кто-то так хорошо передавал свет на картине. И я повидал немало работ художников и картин, когда мы отправляли корабли туда и обратно.

Я гордо улыбнулась.

— Я приму комплимент. Может быть, я назову картину в твою честь, — поддразнила я.

Он усмехнулся, и от его улыбки на щеках появились ямочки, от которых я растаяла.

— Это было бы ужасное название.

— Потому что ты ужасный пират.

Он игриво подтолкнул меня локтем.

— Возможно.

— Я рада, что ты ужасный пират, — мои губы расплылись в улыбке. — Потому что это делает тебя хорошим парнем. Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты просто не забрал мое ожерелье и не стал моим призраком… э… э… ну, может быть, не так сильно, как за то, что ты стал моим призраком.

— Призраком?

— Это просто означает исчезновение без следа.

— Ой. Что ж, если твое ожерелье снимет проклятие, думаю, тогда можно считать меня призраком.

Моя улыбка исчезла. Хотя он явно шутил, осознание того, что он действительно уйдет, если ожерелье сработает, поразило меня, как удар под дых. Я выбросила эту мысль из головы, собрав всю силу воли, на которую была способна. Не то чтобы я не осознавала, что, помогая ему, я, в конце концов, позволю ему умереть, как и было предначертано триста лет назад. Но слишком долгие размышления об этом вызвали в моей душе горечь, соленую, как морская вода.

— Ну что ж, — сказал он, перебираясь обратно на мою кровать и плюхаясь на нее. — Если завтра вечером состоится твой творческий вечер, это может сыграть нам на руку. Думаю, у меня есть план, как раздобыть этот ключ.

Я неторопливо подошла к кровати и села рядом с ним, стараясь оставить между нами небольшое расстояние. Я боролась с желанием придвинуться еще ближе, вместо этого изо всех сил старалась внимательно выслушать его план и при необходимости внести свой вклад. Я не дала ему понять, что не собираюсь отпускать его одного.