Книга Из бурных волн, страница 28 – Вал И. Лейн

При воспоминании о пиратском корабле по моим венам пробежал неприятный холодок, и я внезапно снова поверила в привидения. Я снова убедилась в том, что видела. В животе у меня заурчало, но есть мне больше не хотелось.

Я осознала, с каким пылом смотрю ему в глаза, и мысленно приказала себе немного успокоиться. То, что он описал, звучало нелепо, но нельзя было отрицать, что соответствовало тому, что я видела. Я поймала себя на том, что задержала дыхание, и мне пришлось напомнить себе, что нужно выдохнуть. Затем, к моему удивлению, Беллами начал смеяться.

— В любом случае, это легенда. Что-то в этом роде, — сказал он, откидываясь на спинку стула и напуская на себя серьезный вид.

— Итак…. Русалки?

— Русалки. Сирены. Так гласит легенда.

— Откуда ты так много об этом знаешь?

Беллами на мгновение заколебался, но как только он открыл рот, чтобы ответить, подошла официантка с нашими тарелками с едой.

— Слава Богу, умираю с голоду, — сказал Беллами.

Давить на него было неудобно, поэтому я просто ковырялась в тарелке с луковыми кольцами, стараясь не обращать внимания на потерю аппетита.

Остаток вечера Беллами расспрашивал меня о себе. Я рассказала ему о доме и об отце в Арканзасе. Разговор принял гораздо более беззаботный оборот, и на какое-то время я забыла о попытках расспросить его подробнее об истории с привидениями.

— Если сможешь поверить, я никогда не видела океан до этого года. Не могу поверить, что я не ездила туда раньше. Я часто спрашивала маму, можно ли нам отдохнуть на пляже, но ей эта идея никогда не нравилась. Я всегда думала, что, может быть, она боялась воды или чего-то в этом роде. Она больше любила жить в хижине в лесу.

— Любила? — смело спросил Беллами.

— Ну, мне все еще кажется, что она ушла. Она только что вернулась после года, проведенного неизвестно за чем. У нее были кое-какие… проблемы… для преодоления. — Разговор внезапно принял мрачный оборот. На секунду в воздухе повисла тишина. Не задумываясь об этом, я перестала теребить волосы и неосознанно потянула вверх маленькую цепочку на шее, открывая кулон, когда крутила ожерелье между пальцами.

Взгляд Беллами внезапно остановился на моем ожерелье, и он странно затих. На долю секунды он казался растерянным, почти испуганным, а затем снова пришел в себя. Но я не могла не почувствовать, что с того момента что-то изменилось.

— Скучаешь по Европе? — спросила я, надеясь разрядить обстановку.

— Ну… да, скучаю по своей прежней жизни. — Он посмотрел на залив. — Но некоторым вещам просто не суждено длиться вечно.

То, как он произнес последнюю фразу, привлекло мое внимание. Будто он намекал на что-то, на болезненные воспоминания или печаль, которые таил в себе. Это было похоже на то, как мое собственное горе выплыло на поверхность.

— Понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала я, уставившись на облупившуюся краску на столе. — С моей мамой тоже так. Я до сих пор помню, как мы чувствовали себя одной семьей, пока она окончательно не свихнулась. Но, как ты и сказал, это продолжалось недолго.

Он поднял взгляд, выглядя побежденным, и приподнял бровь. Он начал говорить, затем остановился. Подбирая слова, он, казалось, подыскивал, что сказать дальше.

— У меня такое чувство, что ты пытаешься мне что-то сказать, — начала я.

— Мне нужно многое тебе сказать, Катрина, — понизил он голос, звуча более элегантно, чем когда-либо. — Я просто пытаюсь понять, как.