Книга Из бурных волн, страница 98 – Вал И. Лейн

— Нет, нет, бессмысленно винить себя. У нас есть целая череда поколений, которые не смогли этого остановить. Что знала бабушка? Когда она подарила тебе ожерелье? Прежде чем ты его убрала. Бабушка рассказала тебе что-нибудь о том, что она знала?

Охваченная отчаянием, я молча молилась, чтобы она вспомнила что-нибудь об этом проклятом ожерелье.

— Хммм… Подожди. Да. Она рассказывала. Я помню. Я думаю.

— Что, что это было? Что она сказала? — Слова сами слетели с моих губ.

— Что-то насчет шкатулки, — запинаясь произнесла она, подбирая слова. Я не могла их разобрать. — Да, шкатулка… но никому еще не удавалось ее открыть… Она пыталась открыть.

— Какое это имеет отношение к ожерелью? — Я в замешательстве сжала губы.

— Не знаю… Я просто… она сказала что-то о шкатулке, когда дарила мне ожерелье. Может быть, шкатулка для драгоценностей или музыкальная шкатулка? Я не знаю. Я не обратила внимания. Тогда мне было все равно.

— Какая шкатулка? Где она?

— Я… я даже не знаю. Может быть, на чердаке… Я никогда не пыталась его открыть. Там заперто. — Она зевнула, и, когда заговорила снова, в ее голосе послышалось волнение. — В любом случае, почему ты спрашиваешь? Я так устала…

Она начала тихо напевать. Не прошло и секунды, как я узнала колыбельную, которую иногда напевала сама себе. И тут я вспомнила все сразу. Это была мелодия, которую она напевала давным-давно, когда я была малышкой, до того, как все стало так плохо. Я начала напевать вместе с ней.

Постепенно ее голос затих, и стало казаться, что она тихо дышит, но ее паника улеглась.

— Мама. Скоро увидимся. Очень скоро. Я возвращаюсь домой послезавтра. Подожди… Пожалуйста, будь рядом с папой и постарайся не думать о снах. Это все, что в них есть. Сны. — Я вздохнула, пытаясь успокоиться: — Все будет хорошо. Обещаю…

Майло приподнял бровь, глядя на меня. Я вспомнила, что он сказал мне в маяке о том, что я даю обещания, которые не могу сдержать, когда встретила его скептический взгляд. Но я должна была как-то утешить ее.

— Спокойной ночи, Катрина. Я люблю тебя. — Ее неожиданно ясные слова поразили меня.

Ответ застрял у меня на губах. Слова не хотели выходить, но я заставила себя произнести их, несмотря на их солоновато-горький вкус.

— Я тоже люблю тебя, мама. — Я сделала глубокий вдох. Слова, словно свинец, легли мне на плечи. Они несли в себе столько боли, столько негативных воспоминаний, но я начала видеть ее неудачи в новом свете. Это не оправдывало их, но имело смысл. Я также задумалась, может ли алкоголь подавлять сны, но я боролась с желанием попробовать из-за нее. Я не шутила, когда говорила ей, что люблю ее. Это было так непривычно. Но в то же время у меня было такое чувство, будто я наконец-то перешла мост, по которому так долго пыталась перебраться. — Позвони мне, если я тебе понадоблюсь.

На этом разговор закончился, и я посмотрела на Майло, который стоял, скрестив руки на груди, и наблюдал за мной.

— Ну, похоже, мама на самом деле не знает ничего, что могло бы нам помочь. А бабушка, моя единственная надежда, похоже, унесла с собой в могилу все, что знала, потому что мама просто думала, что это все какая-то глупая сказка. — Я пожала плечами, слегка коснувшись кулона у себя на шее.

Майло разжал руки и шагнул ко мне.

— Ты упоминала что-то о шкатулке, когда разговаривала с ней?