Книга Горячие руки для Ледяного принца, страница 16 – Рита Морозова

— О твоем отце позаботятся, — прозвучал безликий ответ. — Двигай.

Один из стражников грубо взял меня под локоть. Его рука в кожаной рукавице сжимала как тиски. Они вывели меня из комнаты, даже не дав захватить ту самую книжку — мой последний крошечный островок иного мира. Я спотыкалась на лестнице, сердце бешено колотилось, почти вырываясь из груди. Внизу, в общей комнате, было несколько постояльцев. Они вжались в стены, отворачивали лица, делая вид, что не видят происходящего. Только хозяйка стояла у своей стойки, бледная, с плотно сжатыми губами. В ее глазах читался не страх за меня, а страх за себя , что неприятности пришли в ее дом.

Меня вытолкнули на улицу. Резкий, колющий холод после душной комнаты ударил в лицо. У крыльца стояла крытая повозка, запряженная парой крепких, но не королевских лошадей. Она была простой, без гербов, больше похожей на тюремную карету — с маленькими зарешеченными окошками по бокам. Рядом топтались еще двое стражей.

Именно в этот момент я увидела его.

Эдгар. Он бежал по улице, задыхаясь, лицо перекошено ужасом и неверием. В руках он сжимал пустой мешок из-под ткани — видимо, уже продал последний тюк и спешил обратно. Увидев меня в окружении стражников, он вскрикнул — короткий, хриплый звук отчаяния.

— Аннализа! Доченька! — Он бросился вперед, но двое стражей у повозки мгновенно преградили ему путь, скрестив алебарды. — Нет! Отпустите ее! Что она сделала? Она же просто спасла старика! Это не преступление!

— Отойди, старик, — рявкнул один из преграждающих путь. — Не мешай исполнению королевского приказа.

— Какой приказ⁈ — Эдгар пытался прорваться, его глаза метались от стражника ко мне, полные немой мольбы и ярости. — Она моя дочь! Единственная! Вы не имеете права! Я потребую аудиенции!

Командир группы, выведший меня, обернулся к Эдгару. Его взгляд был ледяным и безжалостным.

— Приказ Его Величества касается твоей дочери лично, торговец. Не мешай. Иначе разделишь ее участь.

Угроза прозвучала четко и недвусмысленно. Эдгар замер. Его плечи сгорбились, ярость в глазах сменилась жгучей, беспомощной болью. Он уставился на меня, и в его взгляде было столько отчаяния, вины и безутешной любви, что у меня перехватило дыхание.

— Эдгар… — прошептала я, и голос сорвался. Слезы, горячие и предательские, навернулись на глаза, мгновенно охлаждаясь на морозном воздухе.

— Я… я не дам тебя в обиду, доченька, — хрипло сказал он, но голос его дрожал. — Я найду способ… Я пойду к королю… Я…

— В повозку! Живо! — приказ командира разрезал воздух. Стражи грубо подтолкнули меня к открытой дверце кареты.

— Я пойду сама! — вырвалось у меня неожиданно громко. Я вырвала руки из их захвата. Не из храбрости. Из последних капель гордости. Из желания не дать им тащить меня, как мешок, на глазах у отца(пускай и не родного). Я встретила взгляд Эдгара. — Я… я вернусь, папа. Обещаю.

Это была ложь. Мы оба это знали. Но я должна была сказать это. Для него. Для себя.

Я шагнула в темный зев повозки. Внутри пахло сыростью, старым деревом и… страхом. Прежде чем я успела обернуться, дверца с грохотом захлопнулась за моей спиной. Щелкнул тяжелый замок. Мир сузился до тесного, полутемного пространства с двумя жесткими скамьями и крошечными зарешеченными окошками, через которые едва проникал серый свет.