Книга Горячие руки для Ледяного принца, страница 17 – Рита Морозова

Я бросилась к окошку, прижалась лицом к холодным прутьям. Эдгар стоял на том же месте, сгорбленный, маленький и беспомощный на фоне огромных, бездушных стражей. Он смотрел на повозку, и по его обветренным щекам текли слезы, тут же замерзая серебристыми дорожками. Он поднял руку — не для прощания, а в жесте немой агонии, словно пытаясь удержать уезжающую повозку, удержать меня.

— Прости! — закричала я, колотя кулаком по дереву двери. Хоть он и не был мне, Алисе, отцом. Для Аннализы это был единственный родной человек. И я знала, как он дорожит мной. И от этого становилось больно. Своим глупым поступком, своей глупой храбростью я лишила Эдгара единственной дочери.

Но повозка уже тронулась с места, скрипя полозьями по снегу. Фигура Эдгара стала уменьшаться, растворяться в падающем снегу и толпе замерших от страха зевак. Последнее, что я увидела, прежде чем поворот улицы скрыл его из виду — это его рука, все еще протянутая в пустоту.

Я откинулась на жесткую спинку скамьи, закрыв лицо руками. Истерика подступала комом к горлу, но я сжала зубы, не давая себе расплакаться. Слезы здесь были роскошью. Они ничего не меняли. Только отнимали силы. Страх был слишком огромным, слишком всепоглощающим, чтобы оставить место для рыданий. Он заполнил повозку, как ледяной туман, проникая в легкие, сковывая мысли.

За что? Этот вопрос бился в голове, как пойманная птица. За спасение старика? Но стражник тогда оттащил меня, но не арестовал. За прикосновение к принцу? Но он сам велел стражнику отстать… Или не велел? Вспомнился его голос: «Хватит. Едем». Это могло быть как приказом прекратить безобразие, так и… приказом не трогать меня пока . Чтобы забрать позже, с соблюдением формальностей. Почему? Что он почувствовал? Что он узнал ?

Мысли путались. Возможно, это был не принц, а король? Отчаявшийся монарх, который хватает всех, кто может хоть как-то помочь сыну? Слухи… Они разлетаются как пожар в сухой траве. Кто-то видел, что я осталась невредимой после прикосновения. Кто-то услышал, как старуха-торговка книгами назвала меня «волшебницей» после того случая с мальчиком (Боже, как же я была глупа!). Кто-то связал южанку, способную лечить, с девушкой, коснувшейся принца. И вот результат. Королевский указ.

Повозка ехала не быстро, но неумолимо. Сквозь решетку окошка мелькали знакомые и незнакомые улицы Эйриденхолда. Те же мрачные дома, те же закутанные фигуры, спешащие по своим делам, не глядя на королевскую повозку — видимо, привычное зрелище. Но теперь я смотрела на них из клетки. Как узник. Я ловила взгляды случайных прохожих — в них читался не интерес, а страх и… отстраненность. Как будто смотрели на обреченную. Или на заразную.

Постепенно характер улиц начал меняться. Дома становились выше, величественнее, хоть и так же скованны льдом. Появились высокие заборы с острыми коваными пиками, ворота с гербами знатных семейств. Мы въезжали в район знати. А потом… потом впереди показались они. Ледяные башни королевского замка.

Он вырос перед нами внезапно, как грозный страж на краю мира. Огромный, мрачный, высеченный из темного камня, который теперь был почти не виден под наростами векового инея и сосулек. Башни, острые, как клыки, впивались в низкое свинцовое небо. Стены казались неприступными, гладкими от льда. От всего сооружения веяло не просто возрастом и властью, а древним, неумолимым холодом. Это было сердце проклятия. Его источник и крепость.