Книга Горячие руки для Ледяного принца, страница 71 – Рита Морозова

В момент этого невыносимого напряжения, когда моя сущность рвалась на части, чтобы поддержать щит, пришло окончательное понимание. То, что камень лишь намекнул, теперь стало абсолютной, неоспоримой истиной, выжженной в сознании:

Мой дар — не целительство. Это была лишь тень, поверхностное проявление.

Я — Мост. Мост между Жизнью и Смертью. Между Созиданием и Разрушением. Канал для чистейшей силы Бытия.

Проклятие Кайлена — не просто болезнь. Это древний симбиоз магии льда и смерти, вплетенный в его кровь, питающийся отчаянием и холодом мира. Его «ледяное сердце» — не метафора. Это реальный кристалл смерти в его груди.

Чтобы разрушить симбиоз, нужен антагонист. Не тепло. Жизнь. Абсолютная, жертвенная, безусловная Жизнь. Отданная добровольно. С Любовью.

Ключ — это Я. Моя жизнь. Моя любовь. Моя душа. Все, что я есть.

И я поняла, что делаю. Щит — это не защита. Это фокус. Концентратор. Чтобы направить ВСЮ свою сущность в одну точку — в его сердце.

Боль от удара меча Торвика по щиту была чудовищной, но она стала катализатором. Я перестала бороться. Перестала держать щит как барьер. Вместо этого я направила его. Всю эту ревущую, рвущую меня изнутри золотую бурю — сквозь трескающийся лед, сквозь умирающую плоть, сквозь последние преграды — прямо в грудь Кайлена. В тот самый кристалл смерти.

«Возьми! Все! Без остатка! Это твое! ЖИВИ!»

Мысли не было. Только воля. Последняя, огненная воля отдать все. Не умирать. Перетечь. Стать частью его жизни. Противовесом его смерти.

Золотой поток, уже не сдерживаемый формой щита, хлынул в ледяную гробницу с невероятной силой. Он не растапливал лед — он преображал его изнутри. Сияние ворвалось в трещины панциря, заливая их изнутри жидким золотом. Лед переставал быть прозрачным и голубым. Он становился золотистым, теплым на вид, как янтарь, поймавший солнце. Трещины не разрушали его — они сияли, как реки расплавленного света.

А внутри… Внутри ледяной глыбы, в центре, где должно было биться его сердце, вспыхнул новый источник света. Маленький, поначалу слабый, но неуклонно растущий. Не голубой, как эхо проклятия. Золотой. Как мое сияние. Как сама жизнь. Он пульсировал в такт моему угасающему сердцебиению.

Боль. Когда золотой свет коснулся кристалла смерти в его груди, я почувствовала это физически. Как будто мое собственное сердце пронзили ледяным кинжалом. Но это была не только боль. Это был… контакт. Абсолютный, глубинный. Я почувствовала его. Не тело. Не разум. Душу. Запертую, отчаявшуюся, замерзшую, но все еще живую. Огромную. Трагическую. Красивую. И бесконечно одинокую. И в этот миг одиночества не стало. Были только мы. Две души, слившиеся в точке золотого света. Моя жизнь текла в него, как река в иссохшее русло, выжигая тьму проклятия, заполняя пустоту теплом и чем-то новым.

Я видела, как его лицо за льдом дрогнуло. Не от боли. От шока. От невероятного, забытого ощущения. Тепла. Идущего изнутри. Его веки затрепетали. С трудом, невероятным усилием, он начал открывать глаза. Его серебристые зрачки, тусклые и мертвые секунду назад, встретились с моими сквозь толщу светящегося теперь золотистого льда. В них не было понимания. Только немой, абсолютный ужас. Ужас от осознания того, что я делаю. Откуда берется это тепло. Какой ценой.

«Нет…» — прошептали его губы за льдом. Беззвучно. Но я прочитала. И почувствовала отчаянный порыв сопротивления, попытку оттолкнуть поток жизни. Слишком поздно. Мост был построен. Жизнь текла. Я чувствовала, как моя собственная сущность истончается, растворяется в этом золотом потоке. Силы покидали тело. Ноги подкосились. Я уже не стояла, а повисла на ледяной глыбе, прижавшись к ней всем телом, как к последнему якорю. Зрение затуманивалось. Звуки битвы вернулись, но как далекий гул. Я видела только его глаза. Его ужас. Его пробуждающуюся боль от моего угасания.