Книга Горячие руки для Ледяного принца, страница 78 – Рита Морозова

Он посмотрел на Торвика. На этого человека, который принес столько боли, который чуть не убил его дом и уничтожил меня. В его ледяных глазах не было ненависти. Был приговор. Холодный. Неизбежный. Как смена времен года.

— Твоя очередь, — просто сказал Кайлен. И сделал шаг вперед.

Боль вернулась первой. Не та острая, рвущая все внутри боль от ударов или падения. Нет. Это была тупая, глухая, всепроникающая тяжесть. Как будто из меня вычерпали все до последней капли тепла, всю энергию, оставив лишь ледяную пустоту, усыпанную осколками. Каждое сломанное ребро напоминало о себе тупым нарывом при малейшей попытке вдохнуть глубже. Голова гудела, словно в нее вбили гвоздь — эхо того удара, что оглушил меня тогда, наверху. Руки и ноги были ватными, чужими, мышцы дрожали мелкой дрожью, как у новорожденного теленка.

Я открыла глаза. Не сразу. Веки казались свинцовыми, слипшимися. Свет, пробивавшийся сквозь них, резал, как лезвие. Я моргнула, зажмурилась, потом снова осторожно приоткрыла.

Это был не лазарет. И не ледяные покои Кайлена. Комната. Незнакомая, но… теплая. Не в смысле жара от печи, хотя здесь действительно не было пронизывающего холода. Теплая атмосферой . Высокие потолки с деревянными балками цвета теплого меда. Стены, обитые кремовой тканью, расшитой нежными вьюнками по краям. Огромное окно, залитое утренним светом, с тяжелыми бархатными занавесями спело-сливового оттенка, сейчас отдернутыми. Солнечный луч, пойманный хрустальной подвеской люстры, рассыпал по стенам радужные зайчики. Воздух пах… весной? Нет, не совсем. Скорее, оттепелью. Свежестью, влажной землей и чем-то сладковатым, неуловимым — может, почками где-то лопающимися.

Я лежала в огромной кровати с резными столбиками, утопая в мягкости перин и подушек, укрытая легким, но невероятно теплым стеганым одеялом. И тогда я увидела его.

Кайлен. Сидел на стуле рядом, склонив голову на спинку. Спал. Поза была неудобной, вымученной. Темные круги под глазами говорили красноречивее слов — бессонные ночи. Но что поразило меня больше всего — он выглядел… живым . По-настоящему. Цвет вернулся к его щекам, не болезненный румянец, а здоровый, теплый оттенок слоновой кости. Его губы, всегда такие тонкие и синеватые, теперь были естественного, чуть розоватого цвета. Он дышал ровно, глубоко, без той прерывистой хрипоты, что выдавала вечную внутреннюю борьбу. Его рука лежала поверх одеяла, рядом с моей. И она была… теплой . Просто теплой. Не обжигающе горячей, не ледяной. Нормальной, человеческой теплоты.

Воспоминания нахлынули лавиной, сбивая дыхание. Падение. Его рев, разрывающий небо. Ледяной Колосс, сходящий с обломков. Моя жертва — золотой взрыв, вырывающий из меня все. Его руки, несущие мое беспомощное тело. Торвик… застывший в последней атаке, памятник собственной ярости. И потом… долгая, беззвучная темнота.

Я попыталась пошевелить рукой, коснуться его, но слабость была абсолютной. Лишь слабый, хриплый стон вырвался из моего пересохшего горла.

Звук сработал как щелчок. Его глаза — те самые серебристо-серые — распахнулись мгновенно. В них не было ни льда, ни пустоты, ни ярости Повелителя. Была мгновенная настороженность, сменившаяся таким глубоким, всепоглощающим облегчением, что на глазах выступили слезы. Он наклонился вперед, его теплая рука осторожно сжала мою холодную ладонь.