Книга Соль и волшебный кристалл, страница 21 – Эбби-Линн Норр

Однажды вечером, вернувшись в особняк, я заметила, что мама разговаривает с кем-то в беседке возле дома. Я прищурилась, но так и не сумела разглядеть сквозь деревья, с кем она там.

– Кто это? – спросила я Адама, когда он подъехал ко входу.

– Судя по куртке, кто-то из команды по подъему судов, – сказал он, останавливая машину. – Только у них такой герб на плече.

– А, точно.

Попрощавшись с Адамом, я поднялась по лестнице к главному входу – сверху лучше было видно беседку. Мне не хотелось, чтобы это выглядело так, будто я подглядываю – хотя я именно подглядывала, – поэтому зашла в дом. Не снимая куртки, я проскочила в переднюю гостиную и снова посмотрела на беседку. Адам был прав.

– Йозеф Дракиф, – прошептала я.

Я впервые его увидела с тех пор, как вернулась в Польшу. Как-то раз я спросила маму, встретилась ли она с ним. Мама сказала, что нет, и придумала какую-то отговорку, почему нет. Мне показалось, что такая реакция была вызвана в основном ее теперешней летаргией.

Мама с Юзефом стояли и разговаривали, потом он наклонился и поцеловал ее в щеку на прощание. Мама никак не отреагировала на поцелуй, просто стояла неподвижно, дав ему прикоснуться губами к ее щеке. Йозеф поднял воротник повыше и пошел к черной машине, стоявшей на маленькой парковке для гостей особняка. Голову он вжал в плечи из-за ветра, и казался каким-то побитым. Мама смотрела ему вслед; лицо у нее было бесстрастное, но в то же время грустное.

Я думала, она вернется в особняк, но нет, мама свернула на дорожку к воротам… и к берегу.

Я рванула к двери, одним прыжком преодолела лестницу и, промчавшись по газону, догнала маму у ворот.

– Ты куда? – спросила я.

Она повернулась ко мне, держась одной рукой за щеколду, и у меня заныло в животе. Дело было не в ее выражении лица, а в том, какой густой синевой налились ее глаза, как нависли над ними брови, как напряжены были все мышцы, будто прутья клетки.

– Плавать, – просто ответила она. – Как всегда, плавать.

– То есть ты не собиралась… – я замолчала.

Наверное, ожидать, что она всегда станет делиться со мной своими секретами, было неправильно. Только от того, что мама теперь такая непривычно отстраненная, на сердце у меня лежал тяжелый камень, но, кажется, я немножко понимала, что с ней творится.

– Я видела тебя с Йозефом, – сказала я.

– Правда? Да, он приходил.

– С тобой все в порядке? У него был расстроенный вид.

И у нее тоже, просто это не так бросалось в глаза.

– Он приходил спросить, не пойду ли я с ним на выставку, когда она откроется, а еще куда-нибудь поужинать и поболтать о том о сём.

Я чуть повеселела.

– Здорово! Ты же говорила, что он один из немногих тут, кто тебе нравится!

– Я отказалась, Тарга.

Настроение мое опять ухнуло вниз.

– Почему?

Мама так и стояла у ворот, положив руку на щеколду, но теперь она наконец позволила раздражению вырваться наружу. Меня это обрадовало – любое проявление эмоций лучше, чем меланхолическая замкнутость.

– А зачем? – резко спросила она.

Я не знала, что на это ответить.

– Но… он же тебе нравится! – только и нашлась я, что сказать.

– Он мне не просто нравится, Тарга. Нас связывает нечто необъяснимое. Единственный способ как-то это описать, таков: если б я сейчас начинала цикл суши, он стал бы для меня любимым и единственным. Сердце мое чувствует это, а тело тянет в другую сторону, в океан. Зачем начинать отношения, которые я не смогу продолжить? Так я только разобью сердце и себе и ему.