Книга Соль и слезы сирены, страница 16 – Эбби-Линн Норр

Ее серые глаза скользили по моему лицу, пока мы медленно плыли дальше.

Удивленная вдвойне, я сказала:

– Их немного, всего-навсего несколько тысяч. Но обычно ни у кого нет времени на них ответить.

– И меньше всего времени на это у твоей матери, – мягко заметила Ника.

Правда больно обожгла меня, но я промолчала, только опустила подбородок, хотя сердце при этом резко сжалось.

– Полагаю, – продолжила Ника, теребя верхушки молодой ламинарии, торчавшие из воды, – ты не очень понимаешь суть превращения твоей матери в Государыню, а она ничего тебе не объяснила.

– Откуда вы знаете?

– Скажем так, мы очень давно знакомы с Полли. – Ника улыбнулась так, словно знала тайну. Я почувствовала, что в ее ответе кроется нечто большее, но время задавать вопросы еще не пришло. – Сущность власти Государыни и проста, и сложна. Ты же знаешь уже, что такое dyάs ^[3]?

– Цикл спаривания? – Я полагала, что так оно и есть, ведь не раз видела русалок, возвращавшихся после таких циклов. Тех, что приплывали назад с потомством, чествовали. Я стремительно приближалась к моменту, когда наступит мой первый сезон спаривания.

– Dyάs – укороченное название такого цикла, произошедшее от фразы dyάs kyάtara ^[4]. Ты слышала эти слова раньше? – Она внимательно смотрела на меня.

Я покачала головой.

– Нет, никогда.

Ника вздохнула.

– Полли пренебрегла твоим обучением сильнее, чем я думала.

Я не знала, что ответить на столь откровенную критику моей царственной и могущественной матери. Я любила Аполлиону, и желание угодить ей только выросло с момента нашего прибытия в Океанос. Но цель становилась все более призрачной и недостижимой, по мере того как я росла и приближалось к поре сексуальной зрелости. Я не понимала почему. И была уверена, что сделала что-то не так, с чем-то не справилась. Аполлиона не прощала ошибок и неудач, но при этом ничего не объясняла. Ей, как Государыне, и не было необходимости объяснять. Но сердцем я соглашалась с оценкой Ники: я была самой непросвещенной юной русалкой в Калифасе.

Ника продолжала говорить, и я, отбросив глупые мысли, с увлечением и нетерпением внимала ее словам.

– Dyάs kyάtara в переводе с древнего языка означает «период проклятия». Некоторые называют его alάs, alάs kyάtara – «проклятие Соли». И его вовсе не стоит ждать с нетерпением, моя милая Бел.

– Проклятие? Но ведь так мы продолжаем свой род. Как это может быть проклятием?

Тонкие пальцы Ники постучали по аквамарину на шее.

– Из-за него нам нужна вот эта защита. В твоем возрасте самоцвет ни к чему, ведь ты еще слишком молода, но ты поймешь, что я имею в виду, когда наступит время твоего первого брачного цикла. Сила dyάs захватит тебя, когда ты переступишь порог зрелости, и будет неистовой и непреодолимой. И я говорю буквально. Без самоцвета ты не сможешь ей сопротивляться. Она завладеет тобой.

У меня закружилась голова. Никто еще не рассказывал мне такого про цикл спаривания. Я воспринимала его как часть нашей жизни, естественный порядок вещей. Мне никогда не приходило в голову, что в нем есть нечто неправильное и даже зловредное. Я открыла рот, собираясь расспросить подробнее про dyάs, но вопрос задала мне Ника.

– Что русалке дает цикл спаривания, кроме надежды на рождение дочери?

Я обдумала ее вопрос и вспомнила, почему юные русалки так хотят общества тех, кто вернулся: они жаждут услышать от них рассказы о полученном опыте.