Книга Соль и слезы сирены, страница 30 – Эбби-Линн Норр

Я не опасалась этого жалкого существа, но его вожделеющий взгляд вызывал тревогу. Вероятно, атлантка умирала с голоду.

– Не заплывай, случайно или намеренно, в воды Океаноса, – предупредила я. – Для тебя это сейчас небезопасно.

При упоминании Океаноса губа ее слегка приподнялась, обнажив серые зубы.

– Там никогда не было безопасно, – прорычала она, а ее жадные глаза пожирали меня, словно добычу, при этом почти не отрываясь от кольца.

– Надеюсь, я смогу это изменить, – тихо ответила я.

– У вас ведь теперь злая королева? – Она не искала подтверждения, поскольку знала наверняка. – Злая и долговечная.

Рука атлантки дернулась к сломанной рукояти клинка, привязанного к ее ноге. Но она не прикоснулась к оружию. Сообразила, что это неразумно.

– Сирены живут долго, – согласилась я, – но, чтобы к власти пришла другая Государыня, не обязательно дожидаться смерти прежней.

– Не обязательно дожидаться смерти… – эхом отозвалась она, так, словно сама не поняла, что говорит вслух.

– Стоило бы многое изменить. Нашему народу следует мирно делиться богатствами Океаноса. Там хватит ресурсов на всех.

Атлантка зашлась жестоким кашлем, и он все не прекращался. Наконец я поняла, что этот странный кашель – смех. Она прижала когтистую руку ко рту, плечи ее содрогались, в уголках глаз собрались морщинки, брови сдвинулись. Все ее существо выражало презрение и недоверие к идее разделить богатства Океаноса.

– Ты, должно быть, совсем юная. Красивая и откормленная, но юная и глупая.

Я была так потрясена ее словами, что ничего не смогла произнести в ответ, лишь приоткрыла рот.

– Разве мудрые русалки не рассказывали тебе? Ты и вправду так невежественна и не знаешь нашей истории? Слишком много пролито крови. Мы никогда не станем друзьями. Никогда. – В ее глазах зажегся огонь, смахивающий на легкое безумие. Что-то в ее лице заставило меня похолодеть, по спине побежали мурашки. – Пока жив хоть один уроженец Атлантиды, сирены не будут в безопасности. А пока правит злая королева, не будем в безопасности мы.

Я хотела спросить, чем это атланты опасны для сирен, но решила, что смысла в том нет. Моя собеседница явно находилась на грани помешательства. И я поплыла прочь.

– Атланты снова воспрянут, – крикнула она вслед, ее голос скрежетал, будто старый гвоздь в промокшей деревянной доске. – Мы воспрянем. И уничтожим наших врагов. Убьем вашу злобную несправедливую королеву и заставим ваш народ скитаться в самых темных уголках океана.

Я ускорилась, и она осталась далеко позади.

– Вы узнаете, узнаете, каково это! Вы следующие, теперь ваш черед. Ваш черед придет!

Голос ее быстро стихал, его едва различали даже мои чуткие русалочьи уши.

– …Скитальцы в чужих краях, жалкие изгои…

Она продолжала разоряться, но расстояние поглотило ее полубезумные проклятия.

Я плыла дальше. Соль потихоньку проникала в мои мысли и чувства, дни моего путешествия превратились в месяцы, и воспоминание о странной встрече затерялось в постепенно густеющем сумраке, окутывающем сирен, снявших свой самоцвет. И наконец она стерлась из памяти – я позабыла о ней, как и о кольце на шее.

Я почти ничего не соображала и уже потеряла счет времени, когда угодила в ловушку – залезла в остов потерпевшего крушение судна у берегов жаркой тропической страны. Соль сделала свое дело, прошел не один месяц – возможно, даже годы, – и я не осознавала этого. Океанос казался далекой мечтой, позабытой сказкой; порой какие-то образы всплывали в моем сознании, но тут же ускользали, едва я пыталась сосредоточиться на них и вглядеться. Иногда я поднималась на поверхность и осматривалась, и в такие моменты наполнявший мои человеческие легкие кислород ненадолго пробуждал мою память. Но вскоре все опять растворялось в сумраке, соль разъедала сознание так же, как высеченные из известняка статуи работы великих греков, которые порой попадались мне глубоко на дне океана.