Книга Соль и тайны морской бездны, страница 29 – Эбби-Линн Норр

– Думаю, нам нужно выписать инструкции и убедиться, что все действительно ясно, – предложил вечно организованный руководитель проектов Антони. – Мы должны точно знать, что делать и в какое время. Я вряд ли разберу эти рукописные обозначения.

Йозеф кивнул.

– Я переработаю все и составлю инструкции… в обратном порядке. Оформлю надлежащим образом.

В маминых широко раскрытых глазах застыло выражение тревоги и надежды. Я подошла к ней и взяла за руку.

– С ней все будет хорошо, мамочка. Сирены чертовски крепкие.

Мама улыбнулась, сжала мою руку и кивнула.

* * *

Давить на кучу кнопок и вертеть переключатели чуть дольше восьми часов кряду – на первый взгляд задача не такая и сложная. А в действительности каждому из нас выпало отстоять несколько девяностоминутных вахт, согласно графику сменяя друг друга, и все равно это оказалось изнурительно. В процессе, ожидаемым результатом которого являлось пробуждение Нике, требовалось восемь раз менять настройки. Регулировки по каждому показателю делались часто и в разное время. У каждого бита информации была своя обратная временная шкала, и все мы ужасно боялись того, что могло произойти с Нике из-за отступления на доли градуса или на пару миллисекунд.

– Откуда Лукас знал, что надо делать? – спросил Антони, когда уже ближе к окончанию процесса мы несли вахту с ним вдвоем.

– Может, он и не знал, а выполнял чьи-нибудь инструкции. Кого-нибудь осведомленного, – предположила я, глядя на часы и на самом деле не особенно задумываясь над ответом. Мои пальцы зависли над ручкой с обозначением PSU.

Антони молчал, пока мы отсчитывали секунды.

– Давай. Крути.

Я изменила настройку, и мы оба посмотрели на временной график, проверили изменения и наметили про себя следующий шаг.

– Должно быть, он делал фактические измерения, медленно и дискретно погружая какой-нибудь чувствительный прибор во впадину на дне океана, где сирена должна была впасть в спячку, а потом просто сымитировал их. – Скрипнув стулом, Антони придвинулся ближе к панелям управления. Его, похоже, все это увлекало.

– Ему нужно было подстроиться под скорость, с которой русалка погружается на глубину в естественных условиях, точно воспроизвести среду, давление, соленость. – Я коснулась пальцами висков, почувствовав, как где-то за глазными яблоками зарождается тупая головная боль. Ничего удивительного. Я уже больше часа пялилась на экраны и приклеенный к панели на скотч временной график.

Скрипнули дверные петли, но ни Антони, ни я не обернулись.

– Почти пора меняться.

Я спиной почувствовала, что Йозеф вошел без мамы.

– А где мама? – Я думала, что она будет дежурить вместе с Йозефом, как в предыдущий заход.

– У нее поздний перекус, – раздался голос Эмуна. – На этой вахте вторым пилотом Йозефа буду я.

Я услышала, как заурчало в животе у Антони, а следом подал голос и мой собственный желудок.

– А что она там ест? – поинтересовалась я.

– Сыр, крекеры и фрукты, – извиняющимся тоном ответил Йозеф. – Это все, что мне удалось раздобыть с ходу.

– Звучит потрясающе. – Мой желудок снова заурчал в знак согласия.

Никто не произнес ни слова, пока Антони, выставив руку с растопыренными пальцами и загибая их один за одним, отсчитывал секунды в обратном порядке. Досчитав до нуля, он отрегулировал уровень кислорода. В ответ в резервуаре забурлило. Через несколько минут колокол в виде будильника в моем мобильном возвестил о пересменке. Мы с Антони уступили места заступающим на последнюю вахту Йозефу с Эмуном.