Книга Соль и тайны морской бездны, страница 28 – Эбби-Линн Норр

Мы впятером столпились вокруг миниатюрной книжечки, которую Эмун прижимал к столу, чтобы страницы не закрывались и всем нам было хорошо видно. Он медленно перелистывал страницы и проводил указательным пальцем поперек каждой.

– Вот. Эти цифры на первый взгляд случайны, но если заглянуть в начало тетрадки, то видно, что левая колонка – это значения в PSI.

– Фунты на квадратный дюйм. – Это знала даже я.

Эмун кивнул.

– Ну да. А эта, – его палец опустился на следующую строку, – обозначена как TDS, то есть общее солесодержание.

– Что это означает? – не поняла я.

– Степень солености, – пояснил Эмун, метнув взгляд на меня и снова опустив на страницу. Он указал на какую-то аббревиатуру под буквами TDS. – А вот насчет этого я не уверен.

– ЭП, – прочитала вслух мама.

– Электропроводность, – расшифровал Йозеф. Он произнес это таким тоном, будто в его голове повернулся ключик. – Сдается мне, ты кое-что обнаружил, Эмун. Можно я посмотрю?

Эмун позволил Йозефу изучить другие пометки на первой странице.

– Кислород, гэ на ка гэ – это минерализация морской воды. PSU, THC…

– THC? ^[1]– Мне не удалось скрыть потрясения. – А это для чего измерять?

– Это не то, о чем ты подумала, – объяснил Йозеф, и на левой щеке у него появилась ямочка, хотя в полной мере он не улыбался. – THC означает термохалинную циркуляцию.

– Ах вот как!

– А PSU? – уточнила мама.

– Практическая единица солености, – ответил Йозеф, снова опуская взгляд на страницу. – Это, в общем-то, лишнее измерение, поскольку уже есть комбинация из двух других.

Йозеф перевернул несколько страниц, а затем встал лицом к панели и поочередно посмотрел на нее, затем на тетрадь и обратно. Через одно плечо ему заглядывал Эмун, через второе – мама. Мы с Антони прилипли к нему с боков.

Йозеф тыкал пальцем в каждое обозначение на первой странице и находил соответствующее на панели.

– Все здесь, – сказала мама. Ее голос был тихим, но в нем чувствовалась сила. – Если мы сделаем все, что сделал Лукас для того, чтобы погрузить ее в это состояние, только наоборот…

– И точно за такие же временные интервалы, – добавил Эмун.

Йозеф согласно закивал. Он посмотрел на маму.

– Она должна будет проснуться.

– Сколько? – спросила я, протягивая руку мимо Эмуна и трогая Йозефа за плечо. – Сколько времени у нас уйдет, ты можешь сказать?

Он повернулся ко мне, и его взгляд снова опустился к записям. Он отметил время и дату первой записи, затем пролистал книжечку и нашел последнюю.

– Восемь часов тридцать семь минут сорок секунд, – ответил он, глядя сначала на меня, а потом на маму. – Но лучше следить за точностью. Нам неизвестно, что с ней произойдет, если мы что-нибудь напутаем.

– А что, если система сломана? – Мама повернулась и посмотрела на свернувшуюся в морской воде Нике. Прижала ладонь к стеклу. – Она находится здесь уже много лет. Что, если за это время перестало работать что-нибудь в компьютере или в каких-то деталях, обеспечивающих нужное давление?

– Предлагаю не пугать себя заранее. – Йозеф положил руку ей на плечо. – Мы должны наилучшим образом сделать все, что можем при имеющейся информации. Никто не заходил в это помещение десятки лет. Однако причин думать, что установка перестала работать, нет. Если бы это было так, Нике, наверное, была бы уже мертва, но она жива.