Книга Рожденная водой, страница 56 – Эбби-Линн Норр

Что-то пощекотало мне живот. Опустив глаза, я увидела, что ошметки разорванных в клочья шорт обмотались вокруг моей талии. А ниже, там, где раньше у меня были ноги, мерцал, отливая металлом и жемчугом, серебристо-белый хвост. Впрочем, определенного цвета он не имел, а переливался сразу всеми цветами радуги, точь-в-точь как сверкавшая на солнце сардина. Сиял он так ярко, так ослепительно, что я невольно моргнула, подивившись незнакомому ощущению. Глаза мои научились видеть по-другому: то, что открылось моему взору и разуму, было сродни праздничному столу, полному изысканных угощений. Казалось, я просто не в силах принять и осмыслить столько всего сразу: столько красок, столько текстур, столько глубины, столько новых измерений…

Я попробовала пошевелить ногами, которых у меня больше не было. Вместо них задвигался блестящий хвост. Он грубо и неуклюже толкнул меня к поверхности. Я забарахталась и попыталась остановиться: ощутив движение, органы чувств мгновенно впали в смятение. Широко расставив руки и растопырив пальцы, я постаралась восстановить равновесие. Все, что мне сейчас удавалось, – это пребывать в состоянии покоя. Как же неуютно было мне в этом чужом, незнакомом теле. Я его даже боялась. Среди многообразия происшедших во мне изменений мой разум улавливал какую-то новую энергию, какой никогда не знал прежде, словно я уснула слабой, как младенец, а проснулась сильной, как титан.

Где-то в глубине души, наблюдая за процессом своего перерождения и привыкая к новой себе, я осознавала, что мечтала об этих переменах всю свою жизнь. Кое-кто, кого я люблю всем сердцем, непременно должен узнать, что со мной произошло. Это приведет ее в смятение. И очень обрадует.

Я безвольно плыла по течению, потрясенная настолько, что не могла шевелиться. Время утратило для меня всякий смысл. Но постепенно мозг адаптировался к сверхмощному зрению, новым ощущениям и сигналам, которые сообщались ему через кожу и чешую. Резкие грани и острые углы, поначалу больно ранившие глаза, стали обретать мягкость. Потрясение прошло.

Я немного пошевелила хвостом – сначала осторожно, потом более активно, удивляясь, как малейшее усилие швыряет меня из стороны в сторону, – более-менее скоординировала свои движения и, выбрав направление, которое сочла правильным, наконец неторопливо поплыла, позволяя себе познакомиться со своим новым телом.

Наверху было неспокойно. Я чувствовала, что меня туда совсем не тянет. Инстинкты подсказывали, что мое место здесь, в море, где царят мир и тишина. Я остановилась и с интересом прислушалась к себе. Мое сердце стучало громко и неспешно, гораздо медленнее, чем когда-либо прежде. Биение его было тяжелым и сильным, но раздавалось не чаще, чем раз в две секунды. Несмотря на шок, я не паниковала. Посреди всей этой неразберихи на меня неожиданно снизошел покой.

Я опустила глаза и рассмотрела себя вблизи. Мой чешуйчатый хвост был очень длинным и заканчивался крупными изящными прозрачными плавниками, которые я могла и крепко сжать, и широко раздвинуть, как пальцы. Проведя по хвосту руками, я с удивлением обнаружила, что он гораздо чувствительнее к прикосновениям, чем моя кожа. Воду я тоже теперь ощущала иначе. Я знала, что подо мной она движется в одну сторону, а надо мной – в другую, и что температура на ее поверхности совсем не такая, как на дне. Сама я не чувствовала ни жара, ни холода.