Книга Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в драконьем поместье, страница 93 – Любовь Огненная

Оба герцога нашлись в кабинете. Причем дверь оказалась закрыта неплотно – яркая полоска света, пробивающаяся через образовавшуюся щель, расчерчивала пол надвое. И вот стоило, мне определенно стоило сразу постучать, обозначив им свое присутствие, но сделать это я попросту не успела.

– Ты так смотрел на нее. Чуть взглядом не сожрал за ужином вместо главного блюда, – продолжал веселиться генерал Юхоко. – Не боишься, что испугается и сбежит?

– Не боюсь. Алария действительно мне симпатична, но не более, – отмахнулся герцог Трудо, с рассеянным взглядом замерев у окна. – Ничего особенного мой интерес к ней не представляет.

Сделав шаг назад, я испуганно вжалась в стену за дверью. Боялась, что нас обнаружат прямо сейчас и мое нахождение здесь воспримут неправильно, словно я нарочно подслушиваю, но слова генерала Волдерта меня зацепили. Отчего-то слишком сильно, нежели я сама от себя ожидала.

– Ничего особенного? – вдруг рассмеялся герцог Эльдоро. – Да если бы мы все не присутствовали на ужине, ты бы прямо в столовой из штанов выпрыгнул!

– Прекрати говорить ерунду, Авраим, – произнес генерал с отчетливым предупреждением в голосе.

– Да какая уж тут ерунда?! Мой лучший друг снова влюбился! Да я отмечу этот день в своем календаре как главный праздник и буду напиваться за твое здоровье каждый год. Пожалуй, пойду и прямо сейчас прогуляюсь в твой винный погреб, чтобы…

Осознав, что через несколько мгновений дверь откроется и нас с притихшей Сабирой застанут в коридоре, я спешно коротко постучала, а затем показалась на пороге кабинета.

Глаз не поднимала: было стыдно. А еще почему-то обидно. Настолько, словно моя обида имела хоть какое-то значение для присутствующих.

– Извините. Мы хотели пожелать вам спокойной ночи, – выдавила я из себя голосом, который не смогла узнать.

Он словно потух, растерял все краски и стал бесцветным.

– Леди Харфурд, вы… – начал было герцог, словно понял, что я слышала каждое произнесенное ими слово.

Но что я слышала на самом деле? Ничего такого, что бы оскорбило меня как наемного работника в этом доме. Ничего такого, что бы повлияло на мою честь, которую после сегодняшнего представления в театре уже вряд ли в принципе можно спасти.

Ничего такого. Но почему-то злость и обида не отпускали. Неужели я уже придумала себе розовый мир, где мои фантазии исполняются, врисовываясь в реальность?

Смешно. Как верно заметила леди Волдерт, большинство из гувернанток и нянь Академии благородных девиц не претендовали на что-то большее, нежели статус любовницы. Наоборот, выпускницы скорее стремились к этой роли, потому что желали устроиться в жизни без забот и хлопот.

Я же, как всегда, стремилась все усложнить.

– Поцелуйте, пожалуйста, и мы пойдем. Нам пора уже ложиться спать, – вручила я малышку отцу, прежде сделав короткий книксен.

Безэмоциальную улыбку у меня из себя выдавить получилось. А вот посмотреть на мужчину я так и не смогла. Даже тогда, когда Сабира продемонстрировала отцу свое новое умение. Звук поцелуя при соприкосновении с его щекой оказался в разы громче.

Не смогла. А получив девочку обратно, покинула кабинет, ни с кем не прощаясь.

– Алария! – так и слышался догоняющий меня голос осознавшего случившееся герцога.

“Ничего особенного” – когда подобное говорят про тебя, это сильно бьет по самолюбию, даже если ты не заинтересован в чувствах говорившего. “Ничего особенного” – словно стрела, пущенная в сердце, но попавшая в плечо. Вроде бы и прилетела не туда, но боль от этого чувствуется не меньше.